Из письма в редакцию

Уважаемые товарищи!

Я написал цикл рассказов о лесной жизни. На литературной конкурсе газеты «Красноярский комсомолец» они получили хорошую оценку. Некоторые из них я посылал в центральные журналы. Но нигде их не напечатали, хотя получал положительные рецензии. Вот что, например, писал мне литературный консультант журнала «Огонек» А. Эрлих:

«Ваши миниатюры о зверях и птицах выписаны с большой любовью и верным ощущением пейзажа. Но такие наброски о повадках н привычках различных представителей животного и пернатого царства могут представить интерес лишь для специальной печати».

Из журнала «Советский воин» я получил такой ответ:

«Рекомендуем Вам обратиться по вопросу опубликования этих рассказов в редакцию журнала «Вокруг света».

Обращаюсь по указанному адресу - получаю ответ литредактора Гюль - Назарянца: «Охотничьих рассказов мы, к сожалению, не печатаем».

Таких отписок можно привести много.

Куда теперь мне обращаться?.. Решил к Вам.

«Лесные рассказы» - это мой первый литературный опыт. Материал я собирал много лет. Просто так, как натуралист. Но однажды один из сибирских писателей посоветовал мне мои наблюдения воплотить в литературную форму. Получилось ли что - судите!...

С приветом

П. Плотников г. Красноярск.

Неожиданный соперник

Случай этот произошел минувшей весной. Перед рассветом наконец я добрался до выгари, которая издавна привлекала огромные тетеревиные стаи. Птицы прилетали сюда на зимние жировки, на весенние свадьбы.

Подновив шалаш, поставленный еще моим отцом, я «засел». В скрадке было сыро и неуютно; пахло перегнившими листьями, прелой травой.

Начинало светать. На востоке чуть - чуть обозначилось зеленоватое зарево, но над выгарью еще висела тьма, полная ярких крупных звезд.

Но вот где - то затрубили журавли. Торжественные их голоса облетели весь лес, и тотчас тайга отозвалась стозвоном. На поляне, шагах в тридцати от шалаша, затоковали бархатно - синие, как головешки, подбитые снеговым пухом тетерева. Они зашипели, затрещали крыльями, заворковали. Начинался день.

Я уже совсем было посадил на мушку широкогрудого петуха с разлетистым хвостом и словно накрахмаленным, ослепительно белым подхвостьем, как внимание мое привлек шорох в ельнике.

Я насторожился. Шорох повторился еще яснее. Любопытство овладело мной - едва не высунулся из - за укрытия. Осторожно раздвинув прутья в стенке шалаша, я замер в недоумении: к токовищу крался орел. Вот он застыл, прильнув к прошлогодней траве; вот пробежал кустами ежевики и скрылся за колодиной; вот притаился за другой, не шелохнется. Через две - три минуты он уже был у ели. Оперение на его сильной шее то и дело поднималось, глаза метали огонь. В этот момент он вполне оправдывал название царя птиц.

Тетерева, опьяневшие от апрельской зари, не замечали опасности. Порой они так близко подходили к засаде моего неожиданного соперника, что их, казалось, можно было схватить рукой. Два чувства боролись во мне: стрелять по тетеревам или повременить, посмотреть, чем кончится орлиная охота?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.