Кутузов

Кутузов понимал: надо сохранить армию и не продолжать битвы на следующий день - и отдал приказ отступать к Москве. Но в армии еще надеялись дать новый бой у самого города. Кутузов послал генералов выбрать позиции для сражения. Их выбрали у Поклонной горы. Кутузов спросил генерала Ермолова, как он их находит.

Ермолов отвечал, что драться на них нельзя: они неудобны. Тогда Кутузов собрал большой военный совет в деревне Филях.

Новый план Кутузова

С Поклонной горы расстилалась панорама великого города, родного сердцу каждого русского. Каково было старому командующему принимать решение, ему, которому доверили армию и судьбу России!

В избе в два часа дня открыл Кутузов военный совет. Генералы сидели задумчивые, печальные. Все искали выхода из трудного положения. Никто не хотел первым произносить роковые слова об оставлении древней столицы.

Кутузов тачал:

- Спасение России и армии. Выгодно ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сражение, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение!

Тут все заговорили и говорили долго, не приходя к решению. Тогда Кутузов с тяжелым вздохом обратился к собравшимся:

- Итак, стало быть, мне платить за перебитые горшки. Я слышал ваши мнения. Некоторые будут не согласны со мной. Но я властью, врученной мне отечеством, приказываю отступать.

Генералы разошлись мрачные и удрученные. Поздно ночью к Кутузову вошел адъютант и сказал:

- Вам же надо отдохнуть...

Кутузов, ничего не ответив, ударил кулаком по столу и закричал:

- Да нет же! Будут они лошадиное мясо жрать, как турки... Будут и они, только бы...

И тут же он написал донесение: «Вступление неприятеля в Москву не есть еще покорение России. Напротив того, я с армией делаю движение на Тульской дороге. Сие приведет меня в состояние прикрывать плодородные области России и усилить армию мою чрезвычайно новыми резервами. Теперь не в дальнем расстоянии от Москвы, собрав свои войска, твердой ногой могу ожидать неприятеля».

В Тарутинском лагере русские войска отдохнули, поправились и получили подкрепления. «Солдаты, - пишет историк, - вновь ободрились, предвидя борьбу с неприятелем; в самой их поступи, в самом обращении их с оружием виделись их готовность сразиться, прорвать вражеские ряды и отбить свои пылающие жилища».

Москва была в руках французов, но земледельцы и граждане Московской губернии собирались большими толпами, перехватывали обозы, ловили мародеров, убивали фуражиров. Они приходили к Кутузову, прося у него оружия для истребления угнетателей. Кутузов называл их истинными сынами России и помогал им вооружаться. Партизанские отряды Дениса Давыдова, Сеславина, Фигнера и других громили французские тылы, разрушали коммуникации.

Кутузов всячески хотел, чтобы французы продлили свое пребывание в Москве, чтобы они разложились и оголодали окончательно. Он нарочно распространял слухи о бедственном положении русской армии, чтобы ввести врага в заблуждение. Наполеон верил этим слухам и радовался.

Кутузова ругали разные враги и недоброжелатели, но он переносил все нападки, твердо повторяя:

- Затяжка войны – время - мой союзник. Кутузов понимал, что делалось в душе простого русского солдата, когда покидали Москву. У Тарутина он догнал одну колонну и обратился к солдатам со следующими словами:

- Я видел слезы ваши, слышал ропот на судьбу и знаю пламенное желание храбрых товарищей умереть за каждый шаг родной русской земли. И вот место, где весь свет увидит разительный пример священной любви и непоколебимой приверженности русского воинства к отечеству. Здесь воскреснут бессмертные дела Пожарского, Палицына и Минина. Здесь, друзья, сольем мы благородные желания, соединим усилия и откажемся от всего, кроме славы, побед и смерти!