A. БЕЛЯКОВ. Владимир Кузьмич, как вы знаете, наша комсомольская организация уже не первый год шефствует над средней школой № 2. По плану работники атомной станции из нашего педагогического отряда должны проводить встречу с десятиклассниками, посвященную профессии энергетика. Хочу посоветоваться с вами, как лучше ее провести?

B. ГОРЕЛИХИН. А начните с самого начала. С того, как выросла здесь наша атомная. В 1967 году появился приказ Минэнерго о начале строительства Курской ГРЭС, а потом было принято решение о сооружении вместо нее атомной станции. И обязательно нужно объяснить ребятам, почему было принято именно это решение, в чем преимущества атомных электростанций.

Трудно представить себе, что творилось бы здесь сейчас, если бы станция работала, скажем, на угле. Каждый наш реактор – это один миллион киловатт. Для выработки такого количества энергии на тепловой электростанции потребовалось бы ежедневно подвозить 200 вагонов угля. А если еще учесть, что сегодня у нас работает уже не один реактор...

А. БЕЛЯКОВ. Видимо, надо будет объяснить ребятам, что мы работаем на, так сказать, сверхкалорийном топливе. И если взять эквивалент килограмма урана-235 по отношению к органическому топливу, то это единица к двум с половиной миллионам. Разница!

В. ГОРЕЛИХИН. Расскажите им, сколько электроэнергии дали мы за это время... Курская АЭС позволила сэкономить более 18 миллионов тонн органического топлива. Не надо также забывать следующее: хотя такого топлива у нас в стране и много, но в основном находится оно в Западной и Восточной Сибири, Северном Казахстане. А электроэнергия нужна в первую очередь в Европейской части СССР. Возить топливо сюда просто невыгодно. В нем много золы, воды. Иначе говоря – до 50 процентов истинно пустой породы. А это сотни, тысячи вагонов. И еще: органическое топливо надо перерабатывать. Скажем, если это уголь, то его требуется превратить практически в пыль. Да и на чистой нефти станция тоже работать не будет. И потом, нефть, газ – ценнейшее сырье для промышленности. Недаром еще Дмитрий Иванович Менделеев говорил, что топить нефтью – это все равно, что топить ассигнациями.

А зола, с которой все еще не знают, что делать? Горы ее накапливаются у тепловых станций. Значит, опять же необходим транспорт, чтобы вывозить ее. К тому же, несмотря на все золоуловители, до 10 процентов ее все равно вылетает в прямом смысле в трубу.

А. БЕЛЯКОВ. Знаете, мне невольно вспомнился случай с одним из наших работников. Пошел он в выходной день на рыбалку. Сидит, рыбу удит. А тут подходит к нему старик и спрашивает: «А ты, сынок, случайно не на станции работаешь?» Рыбак ответил, что на станции. «Так слушай, труба-то у вас что, просто для красоты стоит? Или же вы и вовсе не работаете?» «Почему вы так решили? – не понял рыбак. – Вовсю работаем». «Так почему же это дыма тогда из нее никогда не бывает?» Пришлось объяснять, что «не работает» труба у нас в общепринятом представлении. Ни дыма, ни пара. Выходит из нее лишь практически почти чистый воздух с радиоактивными газами, содержание которых во много раз меньше, чем допускают санитарные нормы. Да и все другие радиоактивные отходы остаются на территории станции – и твердые и жидкие. Для их специальной обработки и хранения все предусмотрено.

С территории станции и обычные грузы без специальной проверки на дозиметрическом контроле не выпускаются. Поэтому какая бы то ни было утечка радиоактивной грязи исключена. А я слышал, что вблизи от тепловых электростанций даже бабочки чернеют. Причем не потому, что прямо на них зола попадает. Просто им так легче в окружающей природе маскироваться...

В. ГОРЕЛИХИН. При нормальной эксплуатации АЭС в тысячу раз чище тепловых. И вообще преимуществ у атомных электростанций хоть отбавляй. И технология у нас практически безотходная, и топливо сверхкалорийное и компактное, и за те 28 лет, что прошли со дня пуска первой в мире Обнинской АЭС, ни на одной из подобных станций аварийных ситуаций, насколько мне известно, не было. Предусмотрена не только целая система защит и конструктивных и технологических. Многие системы дублируются на все 100 процентов.

Что и говорить, производство у нас одно из самых современных и совершенных. И скорее всего именно поэтому-то и стремится молодежь на станции, подобные нашей. Средний возраст работающих на нашей атомной, можно сказать, комсомольский.

A. БЕЛЯКОВ. О том, как относятся к работе наши ребята, рассказывать надо особо. Взять хотя бы тот случай с клапанами для насосов. Помните, наверное, Владимир Кузьмич?

B. ГОРЕЛИХИН. Как же не помнить? Сам пришел тогда в комитет комсомола и попросил помочь...

А ведь случилось все просто из-за чьей-то непредусмотрительности. Часть насосов береговой насосной станции будет нужна нам только для четвертого блока, который мы собираемся пускать. Вот и запланировал кто-то поставить нам клапаны к этим насосам только в 1984 году.

Все бы ничего, и теоретически, может быть, даже и правильно это, но не учли, что водоем-то, из которого эти насосы воду качать должны, мы просто обязаны заполнить раньше, он ведь и на третий блок, который мы пускать собирались, работает. Что же нам потом эти самые клапаны под водой устанавливать? Оставалось только заглушки бетонные на эти насосы до поры до времени ставить. Инженеры же считали, что надо сразу полностью укомплектовать все насосы. Вот тогда-то и обратился я к комсомольцам.

А. БЕЛЯКОВ. Мы посоветовались и решили послать на завод в Сысерть Свердловской области, где эти клапаны изготовляют, Валеру Изварина, начальника смены цеха тепловой автоматики и измерений. Валера рассказывал потом, что в дирекции уральского завода на него посмотрели с нескрываемым удивлением. Они понимали, что нам необходимы эти клапаны, но вне плана, вне фондов выпускать то, что должно быть изготовлено лишь через два года?..

Изварин продолжал настаивать, убеждать. Скрепя сердце, там согласились, чтобы литейный цех сделал лишь заготовки. Согласился и Валера на это, но лишь как на первую меру. Пока суть да дело, показал он чертежи комсоргу цеха, старшему мастеру Николаю Бондаренко. А работы предстояло немало: двадцать две позиции, 110 деталей.

Дело нешуточное. Но Изварин объяснил ребятам с уральского завода, что день, когда станция не работает, обходится государству в 200 тысяч рублей.

Поняли это молодые рабочие, пообещали, что выручат, только вот токарей у них не хватает. На самолете примчался Изварин в Харьков, оттуда – к нам на станцию. Объяснил, в чем дело, и не уходил со станции, пока не подобрали мы своего токаря Георгия Кострова. Так появился на уральском заводе еще один наш «комсомольский представитель». Две недели в комитете комсомола объединения работал временный штаб. Две недели молодые рабочие «Уралгидромаша» после своей смены трудились над выполнением комсомольского заказа и не успокоились, пока не изготовили все, до последней детали.

В. ГОРЕЛИХИН. Похожий случай был у нас и с грузоподъемными механизмами. Но мы всегда помним, что и на других предприятиях работают комсомольцы, если надо – выручат. Такое взаимодействие – очень важное дело. Однако не все это еще понимают. Достаточно взять хотя бы субподрядчиков, строящих очередные блоки нашей станции. Они подводят нас постоянно.

А ведь еще на XIX съезде ВЛКСМ комсомольская организация строительства Курской АЭС критиковалась за медленную и плохую работу, за отсутствие инициативы. Но это, видимо, не очень-то подействовало на них. Кто у нас не помнит, какая тревожная обстановка сложилась на АЭС в конце осени. Сроки выполнения тематических заданий и пусконаладочных операций постоянно срывались. По не раз скорректированным срокам строители уже давно должны были передать блок нам, эксплуатационникам, но из 285 единиц оборудования только 80 было уже зарегистрировано в органах технадзора, а остальные еще только монтировались. Так же непростительно медленно велся монтаж механизмов и электроарматуры, без которых мы не могли начать наладку и пуск системы и узлов. Да и помещения под монтажные работы сдавались со значительным опозданием. К сроку, опять же уже несколько раз передвинутому, из 1268 помещений комиссией было принято всего 112. Около 1000 километров электрокабеля уложить тоже не успели... Сейчас уже трудно упомнить, сколько раз на различных совещаниях критиковались руководители монтажных управлений Н.М.Ковалев, В. А. Михин, начальник СУ «Промстрой» И. М. Коник за серьезные упущения в работе, безответственное отношение к порученному делу...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.