Почтальон принёс странную открытку: «Барановка вновь существует. Приезжайте в Барановку! Сельская учительница». Долго я пытался расшифровать смысл этого загадочного послания и вспомнить личность краткословного корреспондента. Вдруг словно яркий свет разлился по минувшим годам и в памяти отчётливо всплыла одна дорожная ночь.

Июльский вечер 1943 года. Мы едем в войска маршала Рокоссовского, расположенные на Курской дуге. Путь лежит через районы Орловской области, недавно освобождённые от немцев. В сумерках проезжаем город Дивны. Пустые безглазые коробки домов, разрушенных бомбами и артиллерией. Ни одного целого здания, ни одного жителя. Мёртвый город. На окраине нас останавливает регулировщик. Быстрая проверка документов.

- Где можно переночевать?

- До ближайшего села четыре километра, но оно тоже разрушено.

Шофёр жмёт педаль. И вот село Борково: ни одной стены, сплошное пепелище. Едем дальше. Посёлок Каратыш. От него уцелел только длинный горбатый журавль над колодцем. Много я видел за войну разрушенных городов и сёл, но этот журавль произвёл наиболее гнетущее впечатление. Как надгробный крест возвышался он над исчезнувшей деревней, где ещё недавно кипела мирная жизнь.

Дальше! Судя по карте, впереди должно находиться большое село Барановка. Пусто. Обгорелые брёвна, битый кирпич. Вдруг в стороне от дороги мелькнул огонёк. Пошли туда и в недоумении остановились. Перед нами чудом сохранившийся полуобуглившийся коровий хлев. В нём жила семья заместителя председателя колхоза: жена, трое детей, из которых младшему два года, старуха. Дети одеты в лохмотья, у всех огромные, вздутые животы.

- Три месяца не видели хлеба, - объяснила старуха, - едим траву.

- А как будете жить зимой?

- Построимся. Немца подальше прогонят, власть поможет, так не оставит.

Неистребимая вера в правоту и созидательную силу советской жизни чувствовалась в словах старухи. Мы достали из багажника каравай ржаного хлеба и передали детям. Старуха сказала, что на окраине села сохранился один дом, и проводила нас туда на ночлег. Широкий пояс деревьев окружал хату, и эта зелёная преграда, видимо, спасла здание от уничтожающего огня.

Домик был набит людьми, как улей пчёлами. В двух маленьких комнатках жило несколько семей, бесчисленное количество ребятишек. Несмотря на страшную скученность хозяева старались поддерживать чистоту. Блестели чисто вымытые полы, сверкали жаркой медью лампы, сделанные из снарядных гильз. Хозяйка расчистила для нас место среди спящих, на полу, принесла две охапки свежего сена, раздула бог знает как сохранившийся самовар, но пить чай с нами наотрез отказалась, заявив, что от этого удовольствия «отвыкла».

Через несколько минут мы уже знали всю печальную историю Барановки. Заняв село, немцы немедленно выгнали жителей с насиженных мест и отправили всех крестьян, от мала до велика, в Щигровский район, Курской области, на рытьё окопов и строительство укреплений. Там они жили в землянках в течение семи месяцев. Затем Красная Армия вышибла гитлеровцев из Щигровского района, потом из Ливенского. Посланные в родное село ходоки сообщили землякам горестную весть: перед отступлением немцы спалили дотла всю Барановку. Но тяга русского человека к родным местам неодолима. Все крестьяне вернулись на то место, где была Барановка, вырыли землянки рядом со сгоревшими хатами и поселились в них. Из 500 домов села уцелел только тот, в котором мы остановились. Один из пятисот!

Утром, когда мы собирались ехать дальше, к нам подошла молодая девушка. Прелестные синие глаза, волнистые волосы, туго стянутые в косы. Она отрекомендовалась местной учительницей, комсомолкой, и спросила:

- Нет ли у вас карандаша и нескольких листов бумаги?

- Зачем?

- Я занимаюсь с ребятами. Классную доску мы сделали сами, мелу достали, а вот ребятам писать нечем.

- Где же вы занимаетесь?

- Когда как. Если дождя нет, то на улице, а в ненастную погоду - в землянке. Но это временно, - добавила она с горячим убеждением. - Вот ещё дальше прогоним немцев, построим снова школу, и тогда все пойдёт по - старому, по - хорошему. И Барановку заново отстроим. Приезжайте после войны - увидите! Будет у нас кров над головой!...

Так, в землянках, в наскоро сколоченных сарайчиках, жили в нашей стране миллионы людей, которых немцы лишили очага и крова. Так было в Подмосковье, в Курской области, в лесах Северо - Запада и степях Дона, под Ленинградом, на Украине, в Белоруссии... По строгим официальным данным Чрезвычайной Государственной комиссии по расследованию фашистских злодеяний, немецкие вандалы разрушили в оккупированных ими районах 1710 городов, уничтожили более 70 тысяч сёл и деревень, разорили и разграбили около 100 тысяч колхозов.

Сразу же после изгнания немцев на освобождённой земле закипела горячая стройка. Местные органы советской власти старались, прежде всего обеспечить настрадавшееся население хлебом и жильём. Но особый, поистине невиданный нигде размах эта стройка получила с середины 1944 года. По инициативе товарища Сталина, правительство СССР выделило колоссальные средства для оказания помощи советским людям, натерпевшимся от немцев.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.