И длинный ряд винтовок изрыгнул огонь.

Залп за залпом. Со стонами и проклятиями несколько десятков человек упали на землю, обливая двор кровью. А рассыпавшиеся в цепь солдаты продолжали вставлять патроны и стрелять по убегающим, по окнам жилого корпуса. Так были убиты и старики и дети...

На рапорт командира полка молодой царь, уже заслуживший название «кровавого», ответил:

- Благодарю молодцов - фанагорийцев. Опираясь на вооруженную силу, администрация фабрики начала репрессии. Было объявлено, что фабрика закрыта. Все рабочие рассчитаны, лишены квартир и продуктов.

Уже первого мая начался новый прием рабочих, а пятого фабрика вновь заработала. Власти состряпали обвинительный акт для тридцати трех арестованных с обвинениями в сопротивлении вооруженной силе и в освобождении из участка «преступников».

Но улик в распоряжении самодержавия не было. Рабочие крепко стояли друг за друга, упорно отказываясь от дачи нужных властям показаний. Таким образом, только восьми рабочим приговором Московской Судебной Палаты были назначены 2 года арестантских рот.

Мы проехали в главные ворота мимо бывшей фабричной церкви - на ней большими буквами - «Клуб - безбожник» - и с трудом протискались к трибуне.

Море картузов и белых платков, белые и рыжие головки ребятишек в окнах и на крышах и слепящее духотное солнце.

Митинг как митинг. Бодро, хорошо. Но вот особое чувство, когда начинают говорить старики. Их много на трибуне, они теснятся на скамьях, желтые, морщинистые с выцветшими глазами, все - и старики и старухи - одинаково смущенно - радостные, благодарно - счастливые. Говорят о чем - то будничном, но за простыми серыми словами слышится: «дожили, дожили». И нам, молодым, тоже особо радостно слушать их короткие, едва слышные речи, речи людей, непривыкших говорить громко.

- Народ рассердился, стал ломиться в двери, кидать камнями, а солдаты, значит, в приклады. Ну, мы и кричим: убегай через котельную. Вот, а на Новой фабрике работу остановили.

На стол трибуны взбирается пожилая работница. Она прислушивается к родному, сочувственному гулу приветствий:

- Вдова убитого...

- Говори, говори, милая.

И вот, перебирая руками полы кофты, она начинает тихий рассказ об убийстве своего мужа.

- - Как бросились, он, конечно, вперед. А пуля рикошет и в глаз. Так и умер. А я вот перебилась и работаю.

Потом подумала и закончила:

- А больше сказать ничего не могу. Выступал представитель фабкома, читал списки стариков, которым фабком предлагает дать пожизненную пенсию. И при каждом имени со всех концов двора деловито неслось:

- Знаем, знаем. Правильно. И единый вздымался лес рук.

- Согласны.

Уже в двенадцатом часу приступили к инсценировке для новой фильмы Пролеткино «Веретено» - эпопеи борьбы текстильщиков против капитализма.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.