Новамосковск — это ветры. Было время, когда, кроме ветров со всех четырех сторон Света, никто не гулял то этой земле. Летом, как смерчи, подымались в воздух столбы пыли, зимой свирепствовали снежные ураганы. Но вот немногим более тридцати лет назад сюда пришли комсомольцы. Пришли, чтобы «строить химию».

Вместе с ними приехал и молодой еще тогда драматург Николай Погодин. Позже он вспоминал:

«Мы услышали прежде всего смех и слезы, соединенные в одну музыку звонких голосов, но выделялся голос чистый, еще по-детски неустоявшийся: — К черту! Не хочу! Сегодня же уеду1 ...Щупленькая на вид, хорошенькая и трогательная своим упрямым лицом девочка-подросток сидела на постели и проливала слезы. Вот уже какой раз у нее примерзают волосы к подушке!..

— Жди, когда это будет — и город и квартира!.. Жди сто лет!»

Девушка твердо решила покинуть негостеприимные места.

Прошло время, и Погодин вновь приехал на стройку. Ни города, «и блэгоустроенных квартир здесь еще не было.

«Каково же было мое изумление, — писал Погодин, — когда на встрече с орденоносцами я вдруг узнал ту самую девушку, которая омрачила когда-то наше знакомство с обитательницами женского барака! Она носила на груди орден Ленина».

Погодин спросил, почему же она все-таки не уехала из Новомосковска. И ему рассказали, что девушку долго тогда уговаривали. Ничего не действовало. Но неожиданно кто-то сказал:

— Хороший же ты подаешь пример!.. Довод оказался настолько сильным,

что девушка осталась.

«Тут и сказалось, — писал драматург,— новое, глубокое, ответственное чувство коллектива. Беспокойство за судьбу стройки действительно, а если все так расхнычутся?) оказалось сильнее всех новомосковских вьюг и буранов».

Очерк, который мы процитировали, Погодин назвал «Мы». Он был опубликован в журнале «Смена» в 1947 году.

И вот мы в Новомосковске 1963 года. Теперь Новомосковский химкомбинат — одно из самых мощных предприятий «большой .химии», гордость страны. Двенадцать километров отделяют комбинат от южной, жилой части города. Автобус, петляя в зеленых аллеях, вырывается на прямое шоссе — и перед нами контуры индустриального пейзажа. Заводы, заводы... Они, как горная цепь, то подымающаяся, то опадающая. Ее вершины цехи, или башни, или банки сушильных установок. Есть здесь и свои вулканы вечно дымящиеся гиганты—газгольдеры. В недрах каждой из этих «гор» бесценные сокровища: минеральные удобрения для полей, чудесные гербициды, сырьё для получения пластмасс и лавсана.

Комбинат расширяется, возводятся новые цехи. Это тоже Комсомольска стройка. И на многих «вершинах» Мы видим красные флажки: это значит, что высота уже взята!

В комитете ВЛКСМ химкомбината мы разговорились с Борисом Чистяковым секретарем комсомольской организации хлорного завода, одной из лучших и комбинате.

Борис рассказывает о разном, о большом и не очень большом, вспоминает. Однажды его ребята зашли в леса тарный цех в цехе — хаос. Деревянные ящики громоздились до самого потолка, и от малейшего прикосновения грозили обрушиться на головы рабочих. На полу — грязь. Начальник цеха жалуется: не хватает рабочих рук... А в управлении комсомольцам сказали, что из-за беспорядка цех придется чуть ли и остановить.

— Постой, постой, Борис, при чем ту ящики? Вы же хлорный завод. Разве хлор в деревянной таре доставляют?

— А разве я говорю, что это наш цех? Это на другом заводе. Просто наших ребят это воскресенье было свободно. Ну и решили. Пришли в тарный убрали...

Но тара — это еще что! Каждый новый объект или установку по заведенном порядку принимает солидная комиссия. Главный в ней, конечно, начальник цеха - ему работать. Но порой за один-два обхода всего не проверишь. И вот ребят; с хлорного сами еще до сдачи объект, проверяют каждый монтажный узел, каждую технологическую схему.

— Что же все-таки главное в вашей работе?

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.