– Не так давно с нами работал Миколас Зрельскис. Сейчас он служит в Советской Армии. Кончит службу – вернется в нашу смену, ведь здесь научили его профессии, здесь, как я понимаю, дело у него ладилось.

– А откуда ты знаешь, что он вернется? Может, потянут лучшие заработки, более современные цеха?

– Вернется. Во-первых, потому, что обещал, а я ему верю. А потом, взгляните хоть на Ионаса Лукошенкинаса. Он тоже отслужил, тоже обещал вернуться к нам. И сейчас он один из активнейших в смене...

Дальше сомневаться уже нельзя было. Вернется к ребятам в смену Миколас, вернутся и другие; все время будут сюда стремиться...

...Идет, предположим, Человек. И видит – плачет такой махонький мальчуган возле авоськи – мама надолго в магазине застряла. И Человек паренька обласкал, успокоил.

Значит, ему близко и понятно чувство матери?

Значит, он терпеть не может чужой боли, чужих слез?

Значит, он пытается всегда поступать честно, так, чтобы потом не болела душа за низкий, пакостный поступок?

Значит, каждый свой день, каждое мгновение он старается провести так, чтобы не было совестно перед самим собой?

Нет, я не хочу здесь поставить знак абсолютного равенства между честным, благородным, высоким человеком, с одной стороны, и тем, что и как он каждый день делает, как трудится, – с другой. И даже так: не всегда первый член равенства равен второму, но второй первому – всегда! Помните знаменитый парадокс: «Если земля мокрая, то не обязательно это значит, что идет дождь. Зато если идет дождь, земля будет обязательно мокрой». Так и тут: если человек отдается труду в самом высоком смысле этих слов – он всегда личность. Но не всегда, а даже очень редко бывает наоборот.

Очень образно и просто сказал об этом Лукошенкинас:

– Пусть каждый с таким желанием, как мы, приходит в «Азот», пусть каждый чувствует себя такой неотъемлемой его частью, как мы, и тогда многие из тех, кто видит себя не слишком нужным жизни, исцелятся от этого гнетущего, тяжелого состояния...

Вот мы и добрались еще до одной ступени, прописной, старой истины о любви к своему дому. И, не надеясь сказать короче, лучше, точнее, чем это сделали наши пращуры в какой-нибудь неблагоустроенной пещере каменного века, рискнем добавить: «Люби свой труд, дитя; труд, который сделал и делает тебя существом человеческим. Люби место, на котором твой труд вливается в труд твоих учителей...»

Ну вот, все же пытаюсь дополнить древний памятник. Прошу прощения,, больше этого делать не буду – кажется, все понятно и так.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.