... Олимпиаду называют большой игрой. Но это не просто игра. Это всемирный смотр достижений человека на пути спортивного совершенствования. Было ясно, что «Олимпиада - 1964» будет отмечена печатью острейшей борьбы, что она потребует великих физических и духовных усилий от тех, кто осмелится баллотироваться в чемпионы.

Мы не ожидали, что наши борцы, которые так много обещали перед Токио, вдруг спасуют. Оказалось, что их знали гораздо лучше, чем они своих соперников.

Осекся Алиев... У Сагарадае - только серебро на груди, а все верили, что он будет первым. У Хохашивили - бронза. И у чемпиона мира Ибрагимова - тоже бронза.

Медведь знает, что теперь главная надежда на него.

Комадзава - это большой зал на бывшей окраине Токио. Комадзава - значит «кони на водопое». Сейчас коней увидишь только на рекламных проспектах. Подступы к залу забиты машинами. Здесь японцы завоюют больше всего медалей, поэтому сюда - настоящее паломничество. На сиденьях - разноцветные синтетические подушечки в целлофановых мешочках. На подушечках надпись: «Японская федерация борьбы просит вас взять эту подушечку на память об Олимпиаде».

Алиев грустно усмехается: «Взять, что ли, подушку?»

Его не утешают: ну что ж, не судьба, мало кому удается несколько лет подряд удерживать звание чемпиона.

Сможет ли третий раз подняться на макушку пьедестала Медведь? Путь на эту вершину не легче, чем на Голгофу. Его поджидают соперники, которые стали сильнее, которые стали умнее, которые стали хитрее, наконец. Они вежливо здороваются, участливо расспрашивают о делах, дружески похлопывают по плечу, а сами, как кажется Саше, примериваются: все та ли у него сила, все так же крепка рука?

«Итак, будем дорожить каждым баллом, - говорит себе Саша Медведь. - Начнем с Балло».

Ф. Балло, чемпион Румынии, высокий, костистый, жилистый борец, держится молодец молодцом. Только держаться ему недолго.

У Медведя глаза с хитрой прищуринкой. Но когда он смотрит на поверженного противника, в глазах у него явное соболезнование. Он словно бы извиняется за то, что взял вот так, обхватил, стиснул, бросил на ковер и, лишая всех надежд на спасение, искусно и безжалостно стал вдавливать обе лопатки в податливый ковер.

Потом, когда он подошел к друзьям и те потянулись к нему с поздравлениями, Медведь улыбнулся им застенчивой улыбкой и ушел куда-то, чтобы побыть одному, сбросить усталость и напряжение, настроить себя на новую схватку.

... Тахти идет параллельным курсом. Где-то когда-то их линии в турнирной таблице должны сойтись. Если все будет идти так, как думает Медведь. Как думает Тахти. Но после первой встречи - с венгром Вигхом - у Тахти одно штрафное очко.

А потом им предстоит встретиться - и Тахти и Медведю - с наименее приятным из противников, с турком Айиком Атли. Это тоже старый знакомый.

Атли воздвигает первый шлагбаум перед Тахти. Турок весь в атаке, в движении. Тахти вынужден приноравливаться к его манере, приспосабливаться под него. Иранец пробует это сделать, пробует противопоставить натиску хитрость и маневр, но пассивная оборона не может торжествовать над натиском.

А потом Тахти делает ничью с болгарином Мустафовым. И эта ничья перечеркивает в таблице «линию Тахти».

Нет, теперь ему не встретиться с Медведем, не решить давний спор, не ответить на вопрос: кто же из них сильнее?

Остается только прибегать к методу сравнений.

У Медведя те же противники.

Вот как выглядит его план.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.