— Каждые пятьдесят метров — выдвижные крышки для накопления отбросов.
— Что же делать?
— Слушать старших, лучший друг Джина. — Он снова зажег фонарик и тут же погасил его, видимо, обнаружив то, что искал. Ударил рукояткой лучевика по стене, брызнули осколки. — Здесь кнопка сирены...
Здание вновь заполнил резкий протяжный звук. Кодбюри отпустил кнопку, звук прекратился.
— Поспешим к лифту. Там должны быть наши. Мы перехватим птичек прямо у выхода.
Грузовой лифт, набитый полицейскими — их было не четверо, как приказывал Кодбюри сержанту, а по крайней мере десяток, — спустил нас на первый этаж в две минуты. Грузовой двор, заставленный какими-то ящиками, бочками, непонятными конструкциями из металла, был почти пуст, если не считать четверых полицейских у автоматических ворот, еще одного — в тесной будке контрольно-пропускного пункта и троих людей в серых комбинезонах, суетящихся у огромного мусоровоза.
Когда мы с Кодбюри во главе десятка перепуганных стражей порядка выбежали во двор, эти трое уже закончили погрузку мусора, и полицейский в будке нажал кнопку управления воротами. Стальные створки поползли в стороны, серые комбинезоны влезли в кабину, и машина медленно тронулась. Она уже въезжала в ворота, когда внезапно прозревший Кодбюри истошно крикнул:
— Стой! — И полицейским: — Огонь по машине!
Потом рванулся за ней, прицеливаясь на ходу, а мимо него вслед беглецам сверкнули стрелы лазерных лучей. Вряд ли я тогда соображал, что и зачем делаю, но побежал за Кодбюри. Я настиг его у ворот, схватил за плечи, повалил и упал сверху — вовремя: из уходящей на полной скорости машины вылетел такой же лазерный луч, крест-накрест перечеркнул прямоугольник ворот. Приподняв голову, я увидел, как вспыхнула будка КПП, как, перерезанный пополам, рухнул на землю полицейский, как по темному переулку, завывая сиреной, пронеслись две черные машины управления.
— Кончен бал. — Я поднялся и помог встать придавленному толстяку. Он засунул в кобуру бесполезный уже лучевик, протянул мне руку.
— Спасибо: вы спасли мне жизнь. А лучше бы вы спасали только свою...
— Почему?
— Моя мне будет дорого стоить.
В молчании мы добрались до кабинета дежурного, он толкнул дверь и вошел в приемную.
Жаклин и Факетти мрачно курили под охраной истукана дежурного. Увидев меня, Джин радостно крикнул:
— Наконец-то! Ну, что там?
Кодбюри перебил его, не церемонясь:
— Он вам потом расскажет. — Взял листок бумаги, что-то черкнул на нем. — Отдайте дежурному у выхода, иначе не выпустят.
Когда мы вышли, я рассказал о своих приключениях. Жаклин иронически заметила:
— Приобрели новую профессию — спасателя. Второй день практикуетесь.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Репортаж о первом социалистическом городе ГДР — Эйзенхюттенштадте, который был построен молодежью два десятка лет назад и стал флагманом металлургической индустрии республики