Минувшей осенью в городе Анкоридж (штат Аляска) был дан сигнал к началу жестокой и безудержной охоты за чужими богатствами: с молотка шли 450 тысяч акров тундры, хранящей в себе нефть. Первый из 179 нефтеносных участков за 15,5 миллиона долларов перешел во владение компаний «Галф ойл» и «Бритиш петролеум», второй – им же за 20 миллионов, третий – опять-таки им за 31 миллион. Настоящая же драка началась, когда было объявлено о продаже 57-го по счету участка и когда в игру вступили американские нефтяные короли Поль Гетти и Гарольд Хант. 47 миллионов предложили «Галф ойл» и «Бритиш петролеум», 72 миллиона – Гетти и Хант. Последние, небрежно добавив к этой сумме еще миллион с лишним, разумеется, вышли победителями.

А в то время, когда монополии рвали на части тундру Аляски, начиненную нефтью, по улицам Анкориджа шла демонстрация эскимосов, которые несли плакат: «Это наша земля!»

Да, это их земля, их тундра, которой они владели сообща тысячу лет, их нефть, которую открыли именно они, а не белые завоеватели. «Здесь украли на два миллиарда долларов нашей земли!» – кричали плакаты эскимосских демонстрантов, имея в виду нынешнюю стоимость нефтеносных участков. В недалеком будущем прибыли Ханта и Гетти достигнут астрономических размеров, но коренные жители Аляски не получат от этого ни цента, как не получили они ни цента от тех семи миллионов долларов, за которые в 1867 году американские банкиры купили у русского царя всю Аляску вместе с эскимосами, алеутами и индейцами в придачу...

Много лет назад я вместе со старшим братом Уолтером работал учителем на Аляске. Помню, как под вечер к нам в дом ввалился человек лет сорока, некий Ричардсон, который раньше тоже учительствовал в местечке Барроу, а потом исчез в тундре. И вот он вернулся, весь в снегу, с трясущимися руками, с лихорадочным блеском в глазах: он нашел в тундре нефть, много нефти, целое озеро нефти. Ни о чем больше он не мог говорить и лишь повторял слово «миллионы». Возле нефтяного озера Ричардсон вбил заявочный столб и теперь намеревался найти компаньона с деньгами. Я поинтересовался, как смог он пройти такое большое расстояние по тундре один, без местного провожатого. Он равнодушно ответил, что привел его к нефти один эскимос, какой-то оленевод, и вновь заговорил о «миллионах».

От жадного и ничтожного Ричардсона до могущественного Ханта – дистанция огромного размера, но только в смысле финансовом. Ричардсон не смог заинтересовать нефтяными богатствами Аляски магнатов США: тогда они предпочитали тянуть земную кровь из Венесуэлы, Колумбии, Техаса, с Ближнего Востока. Сегодня пришла очередь Аляски, и Хант отваливает 72 миллиона за один-единственный нефтеносный участок, столь же мало думая о его истинных хозяевах, как и «первооткрыватель» Ричардсон.

День, когда в Анкоридже шли нефтяные торги, губернатор Аляски Миллер цинично назвал «величайшим днем Америки». Прогрессивная общественность моей страны считает этот аукцион еще одним актом геноцида по отношению к коренному населению нашего 49-го штата. Условия жизни этих людей столь ужасающи, что даже буржуазная пресса вынуждена нарушить свой многолетний заговор молчания. «Живущие на Аляске эскимосы, индейцы, алеуты – самые несчастные бедняки в мире, – пишет «Вашингтон пост». – Состояние здоровья большинства из них крайне тяжелое. Детская смертность вдвое выше, чем среди белого населения того же штата. Средняя продолжительность жизни – менее 35 лет. Главной причиной широко распространенных здесь болезней является всеобщая недостаточность питания...»

Нефтяные вышки Ханта, Гетти и К° оцепляют поселения коренных жителей Аляски, словно дозорные башни гигантского концлагеря. Это сравнение – не литературный прием, а сама действительность.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.