И тотчас с пасмурного, низко висящего неба на меня шлепнулась первая увесистая капля.
Увы, Нина была права – собиравшийся вторые сутки дождь достиг наконец необходимых кондиций и обещал щедро пролиться на наши головы.
Над нами беззвучно сверкнула молния.
Ослепительно-яркая, она была похожа на остов могучего сухого дерева с многочисленными, раскинувшимися на полнеба щупальцами-отростками. Тишину расколол гром. Вместе с грохотом на землю обрушился ливень. Не дождь, а именно ливень, потому что вода падала сплошной отвесной стеной. В считанные секунды она окружила крохотный островок у навеса, под которым мы успели укрыться, и мне почудилось, что, кроме нашего таявшего на глазах пятачка суши, на всем белом свете ничего не осталось.
Следующий электрический разряд был поскромнее первого, зато сразу за ним шарахнуло с такой оглушительной силой, что содрогнулась под ногами почва и в воздухе запахло серой. Нина инстинктивно прижалась ко мне. Яростные удары следовали один за другим. Промежутки между ними становились все короче. Нина замерла. Я чувствовал тепло ее дыхания и хотел одного: чтобы гроза никогда не кончалась.
Первое «ты» до того легко слетело с языка, что я этого даже не заметил:
– Тебе страшно?
Она отрицательно покачала головой.
В это время ахнуло где-то совсем рядом, и я еще крепче прижал ее к себе.
Не берусь судить, каким логическим законам оба мы подчинялись в следующие мгновения, но когда в моих ладонях оказалось ее мокрое лицо с отчаянно зажмуренными глазами – губы наши встретились, и случилось то, чего, судя по некоторым признакам, желал не только я...
Сколько прошло времени, пока длился наш поцелуй, рокотал ли при этом гром, сверкала ли молния, сказать затрудняюсь. Наверно, все же сверкала, хотя искры из моих глаз посыпались совсем по иной причине. Пощечина, которую влепила мне Нина, живо привела меня в чувство.
– Стыдно бить больного человека, – упрекнул я, однако ситуация не располагала к шуткам.
Нина неожиданно оттолкнула меня и выбежала из-под навеса. Я кинулся следом. Сверху хлестало как из ведра.
– Стой! Куда ты?! – Я догнал ее, схватил за плечи и повернул к себе.
По ее щекам стекали струйки воды.
– Пусти, – попросила она. – Пусти, мне больно. Она, вырвавшись, стремглав побежала по улице.
Около одиннадцати, сопровождаемый отголосками грозы, я брел на Приморскую.
Небо очистилось. Светила луна. Тучи ушли далеко на юго-запад и, верно, висели сейчас где-то над песчаными пляжами Бургаса и Констанцы.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Нравственно-эстетическое воспитание юношей и девушек, приобщение их к лучшим завоеваниям отечественной и мировой культуры – одна из важнейших забот комсомола