- Снимите фуражку товарищ командир, тут лежит станичник Баранников, восьмидесяти девяти годов. Прервала его жизнь немецкая рука. И вот по какому случаю. Жили у него в хате три фрица. Всех троих фрицами звали или один из них только был фриц, - точно не скажу. А только эти фрицы на стороне, в станице, озоровали, а в хате - нет. Курей настреляют, нащиплют, в хате суп варят, едят, ничего, - деда не забижают. Другой бы, может, так тихо, сторонкой, и прожил. Но наш Андрей Фомич был не таков. В партизаны пойти не смог, ноги не позволяли, да и на уши старик был слабоват, а всё немцам подгадить хотел. И что ж он, как бы вам сказать, делал? Мыло у него сохранилось жидкое в чулане, против собачьей чесотки. Немцы, бывало, сварят суп с курей, он им ба - бах туда полфунта жидкого мыла! Плюются, по - своему бормочут, извините за выражение, блюют, ничего сообразить не могут. В молоко он им соли насыпал, в кавуны - перцу. Сказать по правде, Андрей Фомич этим трём фрицам всю ихнюю жизнь отравил. И вот, когда уже наши подходить к станице начали, немцы всполошились, суп хлебать бросили, за автоматы схватились, а в автоматах глядят - песок. Тут - то они и смекнули, чьих это дело рук. Стащили старика фрицы с печи, выволокли к порогу, автоматы - то у них не работали, так они его по голове прикладом. Много ли девяностолетнему старику надо?

Мы похоронили его, товарищ командир, возле его собственной хаты. И надпись сделали: «Учись, каждый молодой, как надо жить». И я думаю, мы не ошиблись, ежели приписали: «Тут лежит гвардии станичник Андрей Фомич Баранников, 89 лет».

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.