В 3.30 небо на востоке бледнело, а с запада уже надвигалось гудение немецких бомбардировщиков. Начинался «рабочий день» летчиков. По шесть-семь боевых вылетов в день. Из машин не выходили. В 22.30 ночь накрывала землю. Ночью немцы не летали. Пилоты забывались коротким, тревожным сном. Начинался «рабочий день» для обслуживающего персонала. Мотористы, механики, инженеры в темноте колдовали над израненными машинами, латали пробоины. В 2.30 самолеты уже были готовы. На аэродром привозили сонных летчиков. В 3.30 они снова бросали свои машины в бой!..

К смерти не привыкают. Даже на войне] Летчики вылетают на задание, а на аэродроме ждут их возвращения. И вот на горизонте появляются черные точки. Одна, две, три... Три самолета садятся. Летчики вылезают молчаливые и хмурые и вместе со всеми ждут четвертого. Проходит время. Горючее кончилось. Кто-то говорит:

— Наверное, не дотянул до аэродрома. Где-нибудь сел. Сейчас позвонят.

Но телефон молчит. Все знают: ждать бесполезно. И все-таки ждут. Ждут по многу дней. И бывает, товарищи возвращаются.

Так однажды ждали и самолет Мещерякова. Продолжали ждать даже тогда, когда его ведомый Иван Хромов сообщил по радио:

— Рыжего сбили. .Он рубанулся у немцев. Самолет взорвался. Я смотрел — никто не вылез.

Это случилось 9 сентября 1943 года в районе Новгород-Северского. Мещеряков был уже опытным летчиком, и на его счету числилось семь сбитых самолетов противника. На экранах страны шел фильм «Комсомольцы». Мать Вениамина, Александра Степановна, каждый день ходила смотреть одни и те же дорогие сердцу кадры. Комсомольца Мещерякова, отличившегося в боях, принимают кандидатом в члены партии. Звучит сигнал боевой тревоги. Лейтенант Мещеряков садится в машину и вылетает в бой. Через некоторое время он возвращается...

Девятого сентября Мещеряков получил задание разведать сосредоточение сил противника в районе Новгород-Северского. Вениамин вылетел с ведомым Хромовым. С земли их встретили плотным огнем. Выполнив задание, они повернули назад. Внизу изломами траншей тянулась главная полоса обороны немцев. Впереди поблескивала Десна. За Десной были наши. И в этот момент страшный удар тряхнул машину Мещерякова и швырнул ее вниз. Доска приборов разлетелась вдребезги. Горящая машина понеслась к земле. Десна пропала с гори-зонта. Прыгать с парашютом было уже бесполезно.

Мещеряков очнулся от боли. Его вытаскивали из-под обломков самолета. Фашисты! Рука потянулась к пистолету. На поясе его не было. С Мещерякова сняли сапоги. В тот день жители деревни Лизуновки видели, как по улице проволокли босого юношу в летном обгорелом комбинезоне.

Плен!.. Это страшное слово билось в мозгу Мещерякова в те редкие минуты, когда возвращалось сознание. Лучше бы погибнуть! Вечером часовой подошел к нему и пнул сапогом. Мещеряков снова был без сознания. Часовой успокоился и уснул. Мещеряков очнулся ночью. Он выбрался из избы. Далеко уйти он не мог. Метрах в восьмистах от деревни залез в ригу и зарылся в сено.

Утром немцы взяли в Лизуновке десять заложников. Они были уверены, что бежать русскому летчику помогли жители.

Немцы искали летчика целый день и только к вечеру подошли к ригам. Они топтали сено и тыкали в него штыками. Кто-то наступил Мещерякову на больное плечо. Он не вскрикнул и не застонал, лишь крепче стиснул зубы. Но немцы услышали. Несколько человек бросились сразу. Тут же в риге его жестоко избили. И снова жители деревни Лизуновки увидели на улице молодого летчика. Его волокли по деревне и били. Потом допрос. Переводчик спрашивал. В ответ — молчание. Его били все время. Под конец он уже не чувствовал боли. Утром за ним пришли.

Он думал, что его ведут на расстрел. Он шел и смотрел в серое сентябрьское небо. Он думал о матери, которая каждый день видит его живым на экране. Он думал о своем мотористе Ульяне Винокуровой. Он любил ее. Бежать! Броситься на идущего рядом часового! Убьют? Но ведь, все равно. Бежать! Снова драться!

Мещерякова не расстреляли. Его привели на станцию и втолкнули в вагон, набитый пленными.

Всю ночь поезд простоял на путях. Утром Мещеряков увидел около вагона мужчину и женщину. Они прошли мимо раз, другой, третий. Мещеряков обратился к полицаю:

— Разреши попросить поесть. Три дня ничего не ел.

Полицай отвернулся. Мещеряков подозвал мужчину. Тот окинул его внимательным взглядом:

— Летчик?

— Летчик.

— Коммунист?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.