Горная болезнь

— Я тут прихватил барахла, — пробормотал он сонно. — Барахло всегда пригодится. Закройте свои бледные ноги.

Валерий Петрович разобрал, что в руках у него свитер, и укутал ноги. Ким повозился, засовывая свои ноги в рюкзак.

«Да, Памир останется в памяти». И тут же он подумал, что не захочет в Ленинграде встретиться с ребятами, и они не захотят...

Коленки Валерия Петровича угрелись, и тепло пошло в грудь, в голову, затопило глаза, он увидел звезды струистыми, размягченными, как огоньки в осенней земной тьме, — доктор понял, что он плачет, плачет непрошеными, невозможными слезами.

«Вот чертовщина... Это от высоты, просто кислородное голодание», — сказал себе Валерий Петрович, но слезы все равно навертывались, смерзались на ресницах...

...Доктор казался себе легким и уже не боялся ничего и не смущался мокрого, стянутого слезами лица... Ему хотелось помириться с этими ребятами, суровыми друзьями... Он знал, что любит и Тамира, беззащитного своего Пятницу. И, засыпая, он пробормотал неожиданные для себя, странные слова:

— Братцы, я прошу вас... Верить прошу...

Они, кажется, дремали, не слышали. Ким тихо сказал Аркашке:

— За термос я тебе начищу вывеску.

Где-то в верховье ледника глухо и тяжко, как далекий поезд на мосту, зарокотала лавина.

* * *

На рассвете они с трудом подняли Валерия Петровича на ноги.

Ким осмотрелся и разозлился: оказывается, они коченели недалеко от базы, зря перепугались ночью.

Через два часа снизу повеяло травянистым теплом. Они забрались на грязные глыбы морены и увидели долгожданную поляну... У палаток, залитых солнцем, возился в дыму костра полуголый Андрей Егорыч в соломенной дачной шляпе.

Валерий Петрович вдохнул домовитый запах дыма и почувствовал грусть прощания с этими смешными ребятишками, им сейчас идти обратно; в сущности, такое никогда не повторится...

— Э-ге-ге! — заорал Ким, и они полезли по осклизлым валунам. Андрей Егорыч прямо с кастрюлей в руках затрусил им навстречу; из палатки выбралась Мила, — тоже по-летнему, в сарафане, с книжкой. Андрей Егорыч схватил теплыми руками доктора за локти.

— Что, что такое?

Добрый его нос сморщился, глаза моргали.

— Что там, что вверху?

— Вверху все в порядке, — сказал Ким, с наслаждением швыряя рюкзак на траву.