- Хорошо, хорошо. Сейчас приду.

Сторож ушёл, и снова Катюша осталась одна. Мысли её обратились к Емельянычу. Какой это интересный человек! Ему пошёл уже седьмой десяток, а он всё никак не может примириться с тем, что он старик: норовит всюду поспеть... Сам он высокий, плечистый. На лице его, коричневом от давнего загара, не сразу разглядишь морщины. У него крючковатый, с хищным изгибом нес и белая борода. Когда он, задумавшись, стоит на крылечке и ветер треплет его бороду, он бывает похож на русского богатыря. Силы в нём ещё много. Он ходил в правление колхоза: просил зачислить в бригаду косцов, - и председатель согласился. Емельяныч остался этим очень доволен, тотчас же стал собираться в поле и, между прочим, попросил у Катюши книгу, где рассказывалось бы о строительстве гидроэлектростанций на Волге и Днепре. «Чтобы люди видели, что не зря я, стало быть, при школе нахожусь, - объяснил Емельяныч учительнице. - Сейчас что у всех на уме? Эти стройки! Ну, стало быть, вот так и выйдет: они мне, как человеку, что при школе находится, - вопрос, а я им - ответ. Пожалуйста!»

Катюша задумчиво улыбнулась и вдруг вспомнила: её ведь ждут! Пора идти на собрание... Она почувствовала, что сильно озябла, и поёжилась. Катюша встала и сердито посмотрела на пустынную дорогу: никого! Человек, из-за которого она просидела здесь так долго, - отец Юры Болховитинова - не пришёл. Одинаково недисциплинированные - что отец, что сын. А она очень хотела поговорить с ним о Юре: ведь мальчик на всё лето будет предоставлен сам себе! Отец вечно занят, матери нет - погибла во время эвакуации, - а занятия в школе прервутся... Не пришёл! Значит, Болховитинова не волнует судьба сына? Непонятно!

Катюша опять посмотрела на дорогу, и ей неожиданно стало грустно, а багровая луна показалась слишком яркой, ненатуральной. Под впечатлением всего этого Катюша подумала, что очень тяжело работать в школе в этом селе, которое удалено от железной дороги на пятьдесят километров, где такие трудные ребята, как Юра Болховитинов, и такие беззаботные родители, как его отец...

Тихие шаги заставили Катюшу обернуться. В ярком лунном свете перед крыльцом стоял Юра и молча смотрел на учительницу. Он был в белой майке и длинных брюках, в карманы которых глубоко засунул свои руки. Русые волосы нависали над глазами.

- Екатерина Дмитриевна, папа велел передать вам записку! - сказал Юра независимым тоном и шмыгнул носом.

Катюша строго оглядела его и сказала:

- Вынь руки из карманов! Так. Где же записка?

Юра почему-то посмотрел на небо и нехотя вынул руки.

- А как же я достану её, если вы не велите руки в карманы совать? - спросил он.

- Ладно, разрешаю! - сказала, Катюша.

Юра полез в карман, очень долго шарил там и наконец протянул Катюше записку. Болховитинов-отец писал: «Уважаемая Екатерина Дмитриевна! Прошу прощенья, что не смог придти на собрание: меня срочно вызвали в райком. Зайду за табелем сына завтра. Не ругайте меня, честное слово, я не стою этого. И почему вы так строго относитесь ко мне в последнее время? Алексей Болховитинов».

Катюша прочитала записку и почувствовала, как краска заливает её лицо, - хорошо, что в сумерках этого не было видно! Краешком глаза она поглядела на Юру: тот, скучая, ковырял ногой землю. Ох, хитрый мальчишка!

- Юра, ты читал записку?

- А на что она мне? Вот ещё!...

Юра опять глубоко засунул руки в карманы и стоял, покачиваясь на носках. Катюша нахмурилась:

- Вынь руки! И - до свиданья...

- До свиданья!

Юра побежал к воротам, но на полпути остановился и, засунув пальцы в рот, резко и заливисто засвистел. Ему в ответ засвистели откуда-то с другого конца села.

- Юра, что это такое? Мальчик, не отвечая, махнул рукой и ловко перепрыгнул через ограду.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.