Как Гоголь узкую тему чичиковской авантюры превратил во всеобъемлющую картину провинциальной России 40 - х годов, так Репин, использовав тему крестного хода в качестве фона для задуманного им произведения, рассказал нам всё, что можно было рассказать о провинциальной русской глуши 70 - х годов прошлого столетия.

Репин не пожалел красок для её изображения, но в его грозной сатире нет преувеличения, нет шаржа. Он правдив до конца. Разглядывая фигуру за фигурой в картине, можно о каждом действующем лице - а их изображено со всей чёткостью не менее сотни - написать целую повесть, увлекательную и поучительную.

Действие происходит в солнечный, жаркий день. В его изображение Репин вложил все те знания света и цвета, которые им были приобретены путём ознакомления с живописью современных ему передовых французских художников, главным же образом путём изучения натуры - людей, воздуха, пейзажа при солнечном освещении. Таких солнечных этюдов, как те, которые послужили основным материалом для картины, до Репина в России ещё никто не писал.

Репин далеко вперёд двинул живописную культуру России. С него начинается новая эпоха живописи, давшая такого великого мастера, как Серов, его ученик и преемник.

Чтобы охватить так эпоху, как это сумел сделать Репин в «Крестном ходе», и дать такие глубокие характеристики отдельных действующих лиц картины, надо было быть исключительно глубоким психологом. Репин - один из величайших художников - психологов. Вот почему ему легко удавались даже такие, до него недоступные для изображения задачи, как та, которая поставлена им в картине «Иван Грозный».

Выразить одновременно нечаянность, а не намеренность убийства, довести до сознания зрителя факт убийства в состоянии запальчивости и в то же время дать ему почувствовать весь ужас отца, убившего сына, его безумие, его раскаяние, - это ли не тема сложного психологического романа? А Репин сумел всё это изобразить не в ряде последовательных эпизодов и сцен, а в одном мимолётном моменте. Кто, кроме него, мог бы справиться с такой задачей?

С точки зрения психологического раскрытия темы замечательна и знаменитая картина «Не ждали», изображающая момент неожиданного возвращения из политической ссылки отца семейства.

Естественно, что такой наблюдательный психолог, как Репин, должен был быть и первоклассным портретистом. И он был им, о чём красноречиво говорят такие его портреты, как «Писемский», «Мусоргский», «Пирогов» и десятки других.

Но особенно широкое поле для наблюдений в области психологии предоставила художнику долголетняя работа над известной картиной «Запорожцы». Начатая в 1878 году, она была закончена только в 1891 году. Ряд эскизов, многочисленные варианты и этюды к ней свидетельствуют о том, как медленно и упорно добивался художник нужного решения различных оттенков смеха - от лёгкой усмешки до гомерического хохота, от которого содрогается всё тело.

Последним великим произведением Репина была большая картина «Заседание Государственного совета». Заказанная ему по случаю столетнего юбилея Государственного совета, картина должна была изображать торжественное заседание, состоявшееся в день юбилея. Предназначавшаяся по мысли заказчиков - царя и министерства двора - для увековечения присутствовавших на заседании Николая II, великих князей, придворных, министров и вельмож, картина на самом деле меньше всего является прославлением самодержавного строя. Правильнее её определить как раскрытие ничтожества и обречённости царского режима. Не даром царю и его окружению картина решительно не понравилась: они почувствовали скрытую под внешним великолепием уничтожающую критику, обличение всего строя и, в частности, сошедшихся здесь «столпов» самодержавия.

Картину Репин писал не единолично, а в сотрудничестве с двумя своими учениками - Кустодиевым и Куликовым, но портретные этюды сановников, писанные с натуры, принадлежат лично ему. Эти этюды являются непревзойдёнными образцами свободной, смелой живописи, достижениями высочайшего мастерства. Даже в репинском творческом венке они сверкают как лучшие жемчужины его неувядаемого портретного искусства.

Художественное наследие Репина по своему глубокому идейному содержанию и высокому формальному совершенству озаряло светом творческий путь нескольких поколений живописцев. В своих лучших образцах он и впредь будет служить неиссякаемым источником вдохновения и предметом изучения многих грядущих поколений - есть чему поучиться у этого великана русской национальной живописи!

Но не только искусству живописи можно учиться у Репина. Он был не только великим художником, но и подлинно великим человеком и великим гражданином.

Прежде всего Репин был исключительно обаятельным человеком. Мы, немногие оставшиеся в живых его ученики, наблюдавшие его изо дня в день, испытали не раз на себе действие его чарующей личности. В зените мировой славы он продолжал оставаться таким же простым, доступным всем и каждому, каким был всю жизнь. Ни одного письма он не оставлял без ответа, даже письма детей.

Взыскательный и требовательный к себе, суровый в суждениях о собственном искусстве, он был необыкновенно снисходителен к другим художникам. Иные видели в этом черты лукавства, неискренности. Но как раз Искренность, безоговорочная, продельная, была отличительной чертой Ренина. С особой нежностью относился он к своим ученикам, подыскивая самые деликатные выражения, чтобы смягчить критику неудачного этюда, написанного в его мастерской.

Но к себе Репин был беспощаден. Нередко мы слышали от него по поводу того или другого его эскиза или не удовлетворявшего его портрета: «Фу, какую гадость сделал!» Или: «Ах, не смотрите, это ужасная гадость». И это не были только слова. Репин буквально презирал себя в минуты особой неудовлетворённости.

Почти непонятно, как наряду с мягкостью и деликатностью репинской натуры в нём уживались такая огромная сила сопротивления и такая стойкость, когда дело шло о том, что Илья Ефимович считал своим гражданским долгом. Не всем известно, что он решительно отказывался писать портреты реакционеров царской России, даже тогда, когда их заказывал сам Третьяков. Так, несмотря на все уговоры последнего написать для его галереи портрет известного мракобеса, издателя «Московских ведомостей» Каткова, Репин категорически отказался от этого заказа. Свой отказ он мотивировал столь убедительно, что Третьякову ничего не оставалось, как оставить эту мысль.

О Репине - гражданине можно написать целую книгу. Репинской стойкости можно и должно учиться так же, как репинскому великому искусству.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.