Перевод с Белорусского М. Златогоров.

Затихла, притаилась в поздних сумерках речка Ложбинка. И густая трава луга потемнела, тоже словно притаилась в ожидании благотворной росы. А роса выпадет обильная, потому что день сегодня стоял жаркий. Уже теперь дымится над речкой туман. Сизобелой лентой плывет он вдоль берегов, заросших лозой, повторяя прихотливые повороты русла, уходит далеко - далеко, под край небосклона.

По небу расплывается багрянец, постепенно переходя в светлую желтизну. Это восходит месяц. Скоро зальет он серебристым светом густые в сумерках кусты лозняка, лесок, что синеет недалеко от речки, где изредка сквозь полудрему подают свой голос кулики.

Весь день у речки звенели песни. На зеленой опушке отдыхала и веселилась молодежь. Райком проводил здесь праздник песни.

Сказать по правде, больше всех старалась хорошо подготовить этот праздник Надя, заведующая отделом учащейся молодежи и пионеров. Первый секретарь райкома подобными «мелочами» обычно не интересуется. Второй занят: он заочник, засел перед сессией за учебники.

На праздник песни Надя пригласила товарищей из соседнего района. Прикатил на мотоцикле секретарь райкома Николай Ванесов и с ним Маша - давняя приятельница Нади, инструктор обкома комсомола.

Надя дирижировала сводным хором школьников.

Маша пристроилась к старшеклассницам. Светловолосая, в таком же, как на всех, белом платье с тугим пояском, с короткими рукавчиками, обнажавшими покрытые смуглым загаром руки, инструктор обкома ничем не выделялась среди девочек. Она была невысокая, стройная, с нежным овалом лица.

Николай подошел к ребятам. Надя видела его обветренное лицо и черные, как смоль, густые волосы.

Дирижируя, Надя напевала. Она вела хор голосом. Руки плохо ее слушались, особенно когда она думала о своих дирижерских обязанностях. А голос у Нади сильный и в то же время мягкий, душевный, удивительно красивого тембра. Все хористы его слышат, а из дружного созвучия голосов он не вырывается. И еще помогали Наде управлять ансамблем глаза, ее выразительные карие глаза. Услышит она еле уловимую неслаженность, глянет туда - и ребята, поймав этот взгляд, сразу находят верный тон.

Порой взгляд Нади останавливался и на Маше, но совсем не для того, чтобы поправить подругу: Маша очень музыкальна и уйму песен знает на память. Ей хочется перехватить взгляд подруги, чтобы сильнее ощутить торжественность минуты. А когда Надя переводит глаза на смуглое лицо Николая Ванесова, голос ее начинает дрожать, как натянутая струна, и верхние ноты звучат очень красиво, взволнованно.

После песен затеяли игры, а когда стемнело и младших школьников отправили домой, был разложен костер. Подле костра все вели себя, как дети: прыгали через огонь, бегали наперегонки. На весь лесок звенел веселый смех Маши. Заводилой и затейницей Маша была превосходной, и все у нее получалось легко и просто. Каждый ее жест хотелось повторить, каждое слово прибавляло веселья.

Потом огонь стал помаленьку затухать, сучьев больше не подкидывали, да и мало их было: лесок молоденький, послевоенный. Ванесов завел мотоцикл и принялся учить хлопцев, как садиться, давать «газ», держать руль. Девчата пошли на речку. А Надя с Машей остались возле угасавшего костра.

Кто - то вдруг вскрикнул у берега. Надя вскочила с побледневшим лицом, прижала ладони к щекам, прислушалась.

- Что с тобой? - удивилась Маша.

На речке засмеялись. Надя снова села рядом с подругой.

- Тут у нас в прошлом году тонули...

- Кто?

- Я и еще маленькая девочка. У нас пионерский слет был здесь. Теперь я побаиваюсь воды. Вспомнишь про тот случай - прямо в глазах темнеет...

- А я два раза тонула, - сказала Маша. - И ничего. Зато теперь плаваю хорошо! И знаю, что никогда не утону.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.