У нас в Узбекистане как-то проходила большая дискуссия: не поздно ли мы начинаем воспитывать детей? По-хорошему начинать формирование «будущего ребенка» надо бы с воспитания тех, кто готовится стать молодыми родителями... Способны ли они так вот сразу, без воспитательной подготовки, стать настоящими отцом и матерью? Ведь талант Песталоцци, Макаренко, Сухомлинского дается не каждому. И надо больше писать на темы воспитания, издавать книги, ставить пьесы, делать фильмы. Это благодарная работа. Когда на наших глазах ребенок становится Человеком – разве это не самая большая награда?!

Ион Друцэ, лауреат Государственной премии Молдавской ССР

Две девушки сидели на старом байковом одеяле, постеленном на зеленой траве, и пели. Вернее, пела только одна – у другой то ли голоса не было, то ли ветер относил ее песню в сторону. Зато подружка ее прямо завораживала. Звонкий, низкий голос с удивительными переливами выводил старинную молдавскую песню, и я долго стоял в отдалении, стоял, не шевелясь, потому что рядом творилось волшебство...

Дело было недавно на севере Молдавии, недалеко от деревни Шалвиры. В старинном барском имении, в котором располагается теперь пионерлагерь, шли ремонтные работы, готовились к лету. Трудились тут в основном выпускники школ профессионально-технического обучения, и звонкоголосая девушка, как потом выяснилось, была одной из учениц. И она и подружка ее учились на штукатуров, уже работали, но сегодня был выходной, вот и присели они посреди зеленой лужайки, и размечтались вдвоем, и по старинной девичьей привычке запели... Родом они были из средней лесистой части Молдавии, именуемой Кедрами. Та, что пела, не сказала, откуда именно, но кратко сообщала о себе: она кодрянка.

К сожалению, робость, которая в крови у наших молдаванок, помешала девушке спеть свою песню еще раз. Сколько мы ее ни уговаривали, сколько она ни старалась потом начать, так и не смогла собраться с духом. Но, расставшись, я вдруг обнаружил, что и на второй и на третий день тот голос и та песня, услышанная украдкой, живут во мне, а вместе с ними живут и те места, и тот древний парк, и полуденное солнце мая, и теплое дыхание дальних полей...

Конечно же, судьбы искусства волнуют всех тех, кому дорога духовная жизнь народа, тот нравственный климат, без которого немыслимо гармоническое, полноценное развитие человеческой личности... И, хотя у нас много талантливых артистов, уже заявивших о себе в полный голос, много одаренных людей, нашедших себя в других областях творчества, мы не сможем решить всех тех сложных проблем нравственного воспитания, если уже сегодня, уже сейчас не будем думать о завтрашнем, о послезавтрашнем дне искусства – о нашей смене.

Там, в великом море тружеников, в безымянной среде молодежи, которая только-только начала трудный путь обретения своей индивидуальности, там он сегодня встает – и завтрашний и послезавтрашний день нашей культуры. Но сознание того, что смена уже в пути, не должно, однако, нас усыплять. Как говорил один известный ботаник, зеленеющая весной трава – это только малая толика тех семян, которые были брошены в землю. И солнце их грело то же, и те же дожди поливали, но вот поди ты: одни зерна проросли и зазеленели, а другие так и остались лежать в земле. Часто ли мы спрашиваем себя: почему?

Проблема эстетического воспитания молодежи стоит сейчас остро как никогда. Георгий Александрович Товстоногов сказал на одной из встреч: сегодня быть талантливым – этого мало; сегодня, в наше сложное время, могут работать только закаленные, стойкие, самоуправляющиеся таланты, которых ни мелкие неурядицы, ни большие трудности не смогут сбить с истинного пути.

Этой весной, поездив по Молдавии, по родным полям, по деревням, я познакомился со множеством одаренных ребят.

Чистота и содержательность их духовной жизни говорят о том, что они найдут свою тропку, свой путь, преодолеют и робость и неуверенность в себе. Но им нужно помогать, их нужно уже теперь воспитывать красотой, нужно закалять нравственно, готовить к большой жизни, к нелегкому хлебу в высоком искусстве. Толпы поклонников с букетами цветов у театрального подъезда – это только сотая доля айсберга, называемого жизнью в искусстве. Остальные девяносто девять долей находятся там, в глубине, под солеными водами.

...А голос той девушки, которая даже не захотела сообщить свое имя, а просто назвала себя кодрянкой, все еще живет во мне.

И теперь, уже волей-неволей, мой слух будет ловить его во всех радио- и телепередачах и глаза будут искать на эстраде, на сцене. И какое-то седьмое чувство говорит мне, что голос тот пробьется в мир и я непременно еще услышу его, и услышат другие...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.