- В Марселе? Это нелепо. Почему не здесь?
- Меня достаточно видели здесь. К тому же я в Марселе.
- Я тебе не верю.
- Веришь или не веришь, но это так. Ты знаешь Марсель?
- Нет.
- Черт побери! Дай мне подумать.
- Филипп, - тихо сказала я ему, - я назначила тебе встречу запиской, она на холме, на том месте, где ты бросил меня.
- Встречу?
- На случай, если бы ты вернулся. В десять часов, у дома номер десять на улице Канебьер.
- Ты знаешь, где она находится?
- Нет, но, наверное, ее нетрудно найти.
- Ладно. В половине одиннадцатого. Машину оставишь на другой улице, а сама придешь пешком. Я буду тебя ждать.
- Погоди, не вешай трубку.
Но он уже повесил. Я спросила у телефонистки, откуда мне звонили. Из Марселя. Поколебавшись, что надеть - брюки, в которых была вчера, или белое муслиновое платье, - я надела платье. Я выбрала его потому, что поняла: он не хотел, чтобы его видели с дамой из «тендерберда». Не будь я в таком смятении, предосторожности этого жулика показались бы мне смешными. Я причесалась и посмотрела на себя в зеркало: никаких сомнений, там была я, да-да, я, все было настолько реально, что я закрыла глаза.
Марсель - самый растянутый, самый непонятный из всех городов, которые я когда-либо проезжала. Улочки, еще более узкие, чем парижские, расходятся в разные стороны, и с какой бы стороны ты в них ни въезжал, они все равно никуда не приводят. Я несколько раз останавливалась у тротуара, чтобы спросить дорогу, и ничего не могла понять из объяснений, кроме того, что я бедняжка. Мне говорили: «бедная девушка», «бедная мадемуазель», «бедняжка вы, бедняжка». И все время выяснялось, что я еду в противоположную сторону от улицы Канебьер.
Наконец около здания, которое здесь называли биржей, я нашла огромную стоянку машин. Я закрыла «тендерберд» на ключ и пошла прямо, куда глаза глядят, и эта первая же улица, по которой я пошла, сразу же привела меня на другую, очень широкую, ту самую, оказалось, что я искала, да еще почти напротив дома, где было назначено свидание. Дом номер десять находился в нижней части улицы, у Старого порта, и на нем висела вывеска агентства путешествий. Рядом был большой ресторан - «Сентра», на тротуаре толпились люди, по мостовой сновали голубые автобусы, на зданиях горели неоновые рекламы.
Филиппа не было, но я знала, что он откуда-нибудь следит за мной. Я подождала его несколько минут, прохаживаясь взад и вперед, рассматривала - ничего не видя! - выставленные в витрине оптические приборы, потом почувствовала на своем плече его руку. На нем был все тот же светлый костюм с черным галстуком. Стоя в снующей толпе, мы долго молча смотрели друг на друга. Мне кажется, что, увидев его осунувшееся лицо, я сразу поняла, что он никого не убивал и что эта история его потрясла не меньше, чем меня.
- Где машина? - спросил он.
- Там, на площади.
- Он все еще в ней?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.