А плохое настроение, значит - плохая работа.
Вот у нас на заводе из - за настроения 30.000 в трубу улетели. Очень просто, и уж если пошло дело на откровенность, так я вам скажу, что эти самые 30.000 упустил в трубу никто иной, как я.
Да.
Собственно не в трубу я их упустил, а в крантик.
Ну да, уж если ряжка ваша уперлась в меня и ничего не понимает, так я объясню.
Служу я на пивоваренном заводе (Ага! Глаза у вас загорелись! Что ж, не каждому счастье!)
И приставлен я к баку громадному. В бак этот наливается пиво, стоит оно так сколько полагается, а потом выкачивают его (не в горло только, а в бочки), а в бак пускают через крантик воздух.
Механика не хитрая, но требует внимания. А у меня в субботу был восторг чувств и исполнение желаний, в воскресенье же - наоборот - стала поперек моего любовного пути зловредная личность. На утро в понедельник я глядел на мир одним глазом, а в голове моей ползали танки.
Этак вооруженный, отправился я в амбулаторию с полным ожиданием освобождения.
Для декорации согнулся пополам и щеку повязал теткиным платком.
Доктор меня довольно - таки равнодушно разогнул и к платку отнесся презрительно. На глаз же посоветовал класть сырую говядину. Насчет же освобождения... Ну, да что там говорить! Словом, очутился я около своего бака с крантиком и так - то тяжело задумался.
Эх, думаю я, не сладко жить рабочему человеку! Не понимают его, лишают его переживаний.
Только смотрю, начинается вокруг меня такое переживание, что аж в ушах трещит.
Крик, гам, мастер несется колбасой ко мне, я от мастера, мастер - к крантику и... крантик от мастера. Ловит его мастер трясущимися руками, а крантик от него убегает и весь громадный бак сморщивается, точно чихнуть собирается.
Оказывается, забыл я крантик отвернуть, а когда пиво из бака выкачали, то образовалась у бака в животе пустота, и бак от давления воздуха сжался. (Гад он, а не бак, но стоит 30.000 p.)
Ну, теперь, конечно, хай на весь завод. Меня судом показательным судить хотят.
А за что?
Подойди ко мне доктор, как человек, а не как клистирная трубка, позволь он мне честно прогулять рабочий день, и пошли бы эти 30.000 не в крантик, а на строительство советского хозяйства.
А вы говорите - режим экономии. Растрата это народных средств, а не экономия. Долой легкомысленное отношение к прогулам, долой докторов, не понимающих человеческого нутра, да здравствуют честные рабоче-крестьянские прогулы.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.