Насторожился. Два человека прошли по двору, скользя по земле и ругаясь. Ян успел подумать:
«Надо посмотреть вокруг».
Он осторожно полез обратно и направился вдоль стены церковного сада, спускаясь к ручейку. Здесь берег был крутой, и внизу журчал ручей. За ручейком поле, а потом лес. На мгновение вспомнил... Солнечные летние времена... купанье в ручейке... лес...
«Да... надо пробраться в лес... и потом...» врезалось деловито.
* * *
В КОМНАТЕ уже не спорили. Под ярким светом лампы, офицеры сидели кругом; полковник диктовал - адъютанты писали. Густо сидели офицеры - начальники частей. Погоны, ремни, оружие, 12 человек...
Он вынул обе гранаты. Сперва зарядил французскую, тяжелую, круглую. Этой, наверно, прошибет стекла, а потом пусть летит «бутылка». Волнение ушло.
Пальцы привычно ловко делали свое дело. Капсюли на месте. Предохранитель снят. Окна своими яркими квадратами заполняли все его внимание.
Маленький удар... шипенье. Дымок. Взмах руки...
С глухим треском лопнули стекла окон. Еще миг и следом полетела бутылка.
Из-за стола метнулась спина. Меньше мига. Погасла лампа. Хрустнули стекла. На секунду ослепительный свет... Грохот.
Р-р-раз...р-р-раз...
... Иван катился по склону к ручью, поскользнулся, завертелся, только грязная, липкая земля и мокрый от тумана куст ивняка задержали его над самым ручьем. Судорожно хватил вербу. Встал.
* * *
КОГДА перешел ручей, на том берегу в прибрежных кустах остановился на рвущую нервы - одну минуту... Даже меньше. Прислушивался. В селе лошадиный топот, крики, беспорядочные выстрелы, грохот колес...
Паника.
Разогнувшись во весь рост, он только теперь заметил, что левая рука судорожно сжимала ручку нагана. Усмехнулся холодно, отрывистым, ненужным смешком. Двинулся дальше вперед.
Шел быстро, бесшумно шагая, направляясь туда, где тьма еще гуще сливалась, где лес протянул свои тени, как руки, принимая в свой невидимый мрак борца за лес, поле и свободу.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Посвящается И. Рудневу – Разину