Трофим Васильевич пересёк неглубокий овражек и выбрался на ровный, хорошо укатанный шлях. Взошло солнце и залило всё вокруг греющим светом. Далеко впереди теперь можно было разглядеть вершину террикона шахты имени Сталина и даже то, как маленькая, похожая на тёмного жучка вагонетка взбиралась по его крутому склону.

Когда - то, лет пять назад, этой же дорогой после долгой разлуки Загоруйко возвращался с фронта к себе на шахту. Вспомнив об этом, он невольно остановился и посмотрел вокруг. Казалось, он хотел, как и в то время, запомнить всё: и эту степь с тонкими запахами степных трав, и неглубокие балочки, в которых в этот утренний час, точно в больших чашах, дымился прозрачно - серебристый туман, и далеко впереди и по сторонам величавые контуры высоких терриконов...

Тогда ему не терпелось увидеть свой посёлок, шахту, встретиться с родными людьми. Трофим нёс в себе горняцкое уменье и ещё не растраченную силу, хорошо зная, что она нужна здесь, как, возможно, никогда до войны. Быть может, ещё и поэтому этот широкий степной шлях был как - то особенно дорог ему, а всё, что вокруг, - трогательно близко его сердцу.

Теперь он шёл по этой же дороге набираться новых, свежих сил. Он знал, что как бы Степан ни старался скрыть главное в своей работе, от его, Трофимова, взгляда, он всё равно ничего не сумеет утаить. Да и станет ли он вообще скрывать что - либо? Загоруйко верил и не верил в это. Но одно твёрдо знал: его неожиданный приход заденет и, может быть, даже очень больно ущемит совесть Степана. Что ж, он своим поступком заслужил это!

Солнце медленно взбиралось над горизонтом, рассеивая остатки зыбкого, всё ещё бродившего по оврагам и балкам тумана. Всё шире открывались необозримые дали.

Загоруйко прошёл почти половину пути, и за это время ему никто не встретился. Только однажды пронеслась легковая машина, оставляя на влажной от росы дороге чёткие узорчатые следы шин, и тотчас же скрылась за поворотом в балке. Но вот справа от дороги Трофим Васильевич увидел, как кто - то одинокий шагал напряжённым широким шагом. Подходя к перекрёстку, Загоруйко вдруг заторопился, намереваясь обогнать незнакомого путника. Но тот неожиданно свернул в его сторону и зашагал рядом с ним.

- Куда путь держим? - спросил он, улыбаясь.

- На шахту, - без всякой охоты отозвался Загоруйко...

- Ага... Ну и я туда же, - сказал спутник и умолк, видимо, решив, что попался ему человек неразговорчивый и мало интересный.

Пока они шли, Загоруйко успел рассмотреть его. Это был рослый, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, с загорелым лицом и, повидимому, очень сильный и здоровый. Трофиму казалось уже, что он где - то встречался с ним. И по тому, как тот посмотрел в его сторону, было похоже, что и он узнаёт Загоруйко, только не хочет признаться в этом.

- Да, доброе дело затеял Клочко, - неожиданно громко сказал спутник. - Теперь к сталинчанам повалят со всех сторон, точно гуси к ключевой воде...

Казалось, он говорил всё это не для Загоруйко, а для самого себя, задумчиво глядя перед собой. Но вот он как будто что - то вспомнил, обернулся к Трофиму, внезапно остановился и сказал удивлённо:

- Да ведь мы, кажется, ещё и не знакомы! - и доверчиво протянул руку. - Фёдор Рублёв, врубмашинист шахты «Капитальная».

Возможно, что и он шёл к Степану Клочко за опытом. Загоруйко назвал свою фамилию, но тот как будто не обратил на это внимания и продолжал говорить энергично, с увлечением. В короткое время он успел рассказать о многом. Было сказано и о шахте, и об её людях, и о том, сколько потребовалось от него, Рублёва, терпения, пока он дождался наконец этого дня, чтобы сходить к Клочко.

- Мыслимое ли дело, вот уже пять дней, как этот врубмашинист дал рекорд, а мы только понаслышке и знаем о нём!

Видимо, волнуясь, он ещё шире зашагал, но, заметив, что спутник отстаёт, добродушно и вместе с тем виновато улыбнулся и сказал:

- Фронтовая привычка. Шаг у меня действительно сумасшедший. Из - за него никогда в походах в голове колонны не ходил. Никто угнаться не мог.

Загоруйко заметил на его шее широкий синеватый шрам и с уважением подумал: «Вояка. Возможно, на одном фронте вместе были...» И он опять подумал, что где - то встречал Рублёва. Хотел спросить у него об этом, но тот вдруг, глубоко вздохнув, сказал:

- Да, фронт... Вот нет его, а дело наше всё - таки боевое. Бой врубовою, думаю я, должен разгореться великий. Передовой опыт - это дело такое, что отовсюду надо его перенимать. Свой - то ты, небось, тоже в кармане не держал, - улыбчиво посмотрел он на своего спутника, - всем раздавал и меня учил. Между прочим, или забыл меня?

- Нет, теперь вспоминаю.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.