— .Вот о чем напиши... Только отметь сначала, что история эта еще не закончена...

...Да, у этой истории еще нет конца. А началась она около года назад, когда на завод пришло указание совнархоза: перевести восемь токарных станков на программное управление. О станках с программным управлением много слышали, много читали. И вот дождались. Восемь токарных станков- были сняты с работы и отданы для переоборудования. Сейчас уже подсчитано: 3 450 часов было отработано сверхурочно. Но тогда не думали о затратах, тогда знали — все окупится!

А спустя некоторое время к вожаку «Комсомольского прожектора» Володе Матвееву пришли ребята из 16-го цеха во главе с комсоргом Сашей Барановым.

— Так как же получается: работать работали, а станки?

— Что станки?

— Да то... Законсервированы!

Ребята получили «авторитетный» ответ — официальный:

— Использовать эти станки — значит нарушить компактно-узловой принцип планирования производства, по которому мы работаем.

И дружеский:

— Видите ли, выгода от использования этих станков — журазль в небе... Впрочем, чем вы недовольны? За освоение новой техники вам заплачено, сверхурочные—тоже...

— Да разве мы из-за денег работали?!.

Столкнулись два мнения. Кто прав? Нет, «прожектористы» не рубили сплеча. Технически аргументированному мнению администрации завода они противопоставили данные не менее убедительные. Они вынесли спор на суд всего коллектива. «Судите сами» — так и назывался большой листок «Комсомольского прожектора», посвященный использованию станков с программным управлением. И те, кто подходил к витрине, ожидая увидеть лихо разукрашенных бюрократов или бракоделов, выявленных очередным рейдом, с удивлением видели другое: надвое разделенный лист, на левой половине под крупным «За!» перечислялись выгоды использования станков, на правой — «Против!» — сиротливо стояло высказывание начальника производства завода Н. И. Лебедева о том, что «компактно-узловой принцип планирования, разработанный «Гипротяжмашем», оправдал себя на практике, мы не думаем от него отказываться...».

А еще спустя некоторое время Володя Матвеев от имени «прожектористов» завода докладывал о безобразном использовании станков на совещании у председателя Ленинградского совнархоза...

— Да, пока не кончена эта история, — сказал Виктор Волков.— Но мы будем бороться. Понимаешь, отступись мы от этого дела — ив будущем кто-то сдержит себя, махнет рукой на пришедшую смелую мысль, кто-то не станет изобретать то, что мог бы. Наташа права: бороться нужно и за чистоту наших лозунгов, чтобы слова подтверждались делами. И наша борьба за использование этих станков — это гарантия, что ни одно доброе начинание не будет положено под стекло или заморожено бюрократом. А это же очень важно! И нельзя все мерить только экономическим эффектом, только сегодняшним днем. Так что, как видишь, вся эта история не так уж в стороне от движения «Семь — в пять!»...

Я стоял на платформе станции «Ленинград-товарный». Дали выходной тяжелому составу, и понеслись мимо, набирая скорость, четырехосные пульманы, замелькали на открытых платформах ярко-зеленые тракторы, замельтешили переплетами какие-то фермы, понеслись, как снаряды, станины станков, зачастили высокие контейнеры. А кругом подступал город, курились трубы на фоне заката, где-то там, далеко, был Кировский завод,— мне казалось, что я слышу его низкий голос; в другой стороне — Адмиралтейский, «Светлана», «Русский дизель», «Пролетарка-2», Металлический, «Красный выборжец» и многие-другие, на которых я не успел побывать, но. знаю: и их продукцию увозят сейчас эти составы,. и их продукция лежит сейчас в трюмах судов, выходящих из Ленинградского порта, и, наверное, на каждой двадцатой детали, на каждом двадцатом станке могло бы стоять рядом с фирменным знаком: «Сделано комсомольцами сверх плана». И каждая такая деталь, каждый станок, каждая пара ботинок — это ответ друзьям Командора от-имени Командора. Это ответ тех, кто остался, тем, кто уехал. Отчет друзей перед друзьями, перед партией, перед всей страной.

А где-то к северу, в красных осенних садах, закатное солнце играло на стеклах Таврического дворца. Пройдет немного времени — и заалеет над его входом: «Привет участникам городской комсомольской конференции!» — и с трибуны секретарь горкома доложит:

— Есть семь — в пять!

От имени и по поручению сотен, тысяч сильных, красивых, чистых ребят и девушек с Петроградской стороны, с Нарвской заставы, с Васильевского острова, с Московского проспекта, каждый из которых на своем месте, каждый из которых — ленинградец, каждый из которых умеет невозможное сделать возможным, как ребята с Кировского, умеет по-новому взглянуть на знакомое дело, как молодые обувщики «Пролетар-ки-2», каждый из которых, как «прожектористы» Металлического, умеет считать от будущего...

Да, я не нашел Командора. Я и сейчас не могу назвать его имя, фамилию, адрес и место работы. А впрочем, в этом ли суть дела? Адрес не известен? Известен: Ленинград. Имя не известно? Известно: Ленинградец. Гордое имя.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.