Англичанин с женой и ребенком

- Не знаем, чесал, чесал, - проговорила она и, наклонившись к мальчику, выпростала ему ногу из полотенца.

- Надо показать доктору, - сказал я.

- Да, приедем покажем, - согласилась она.

- Давайте покажем сейчас, - сказал я и кивнул в сторону санатория. Жена англичанина поговорила с мужем, после чего он спросил у меня осторожно: - Сколько деньги?

- Деньги не надо, - сказал я, обернувшись к нему.

- Не надо - это хорошо, - заметил он, как мне показалось, не вполне уверенно. Он уложил в сумку свой акваланг н теперь, стянув ее сверху ремешком, застегивал. Англичанин помог мне вытащить лодку, я убрал весла и оделся. Мы договорились оставить жену его у лодки, а самим втроем отправиться к врачу. Я думал, что н он оденется, но он спокойно, взяв мальчика за руку, ждал, пока я оденусь. Мне хотелось сказать, чтобы и он оделся, но было как - то неудобно навязывать ему наш образ жизни или наши представления о приличии. Я знал, что, хотя санатории расположен у самого берега, ходить здесь в таком виде не разрешается. Я боялся, что по дороге нас задержит комендант или кто - нибудь из обслуживающего персонала. Пожалуй, даже было бы лучше, если б он был просто в плавках, а так могли подумать черт знает что, не зная, что он англичанин, и мохнатое полотенце вокруг его бедер в какой - то мере может сойти за шотландскую юбку. Когда мы проходили мимо ограды из проволочной сетки, где играли волейболисты, я снова почувствовал некоторую тревогу. Дело в том, что в такое время здесь играют самые никудышные игроки. Настоящие игроки приходят позже, и тогда эти им уступают место. Но пока их нет, они резвятся на площадке самым безобразным образом. Англичанин задумчиво посмотрел на волейболистов, но ничего не сказал. Я решил, что, пожалуй, все - таки стоит рассказать ему, какой мяч взял когда - то Анзор, но не навязывать ему этот рассказ, а так, вставить при случае.

- Деньги не берет? - снова неожиданно спросил англичанин, выходя из глубокой задумчивости. Мы уже благополучно миновали волейбольную площадку и окунулись в прохладу парка.

- Нот мани, - сказал я и небрежно махнул рукой в том смысле, что деньги вообще для нас не имеют большого значения. Я не думаю, что он, как крупнейший социолог левого толка, не слыхал, что у нас лечение бесплатно. Вероятно, он хотел установить, распространяется ли право на бесплатное лечение на иностранных туристов, а может быть, он практически не мог представить, что такое бесплатное лечение и если оно есть, не пытается ли население симулировать болезни с тем, чтобы лишний раз попользоваться бесплатным лечением.

- Это хорошо, - кивнул он головой на мои слова н остановился, чтобы лучше их усвоить. Я слегка сдвинул его с места, и мы снова пошли. Он все еще не выходил из глубокой задумчивости. Вид у него был несколько комичен оттого, что сам он не испытывал ни малейшего стеснения по поводу своей шотландской юбки. Мы обогнули клумбу с каннами, горящими, как кровавые факелы. Почему - то хотелось сорвать один из этих цветов и вручить ему, как олимпийский факел. Обогнув клумбу с каннами, мы вошли в бамбуковую аллею, и тут англичанин неожиданно стал похож на магараджу, возвращающегося в свой дворец после омовения в священных водах. Особенно он был похож на магараджу со спины.

- Вояж доктор считай?

- Что? - переспросил я, не понимая, о чем он говорит. Главное, он останавливался после каждого вопроса. Мы уже были в каких - нибудь двадцати шагах от главного корпуса.

- Мой платил вояж Совьетский Союз, - начал англичанин, глядя мне в глаза и терпеливо помигивая выцветшими ресницами.

- Да, - сказал я, стараясь понять его и украдкой наблюдая, нет ли поблизости коменданта или кого - нибудь из его помощников, что было бы еще хуже.

- ... Мой платил вояж, море, коттедж, - перечислял он и вдруг с силой логической догадки (лекторский прием!) добавил: - и доктор! Тут я догадался, что он имеет в виду. Он хотел сказать, что наш случайный поход к врачу входит в стоимость его путешествия в Советский Союз. Разумеется, такое толкование закона о бесплатном лечении я не мог оставить без уточнения, даже рискуя подвергнуть опасности само практическое применение этого закона.

- Биг дог, папи! - внезапно прервал нас звонкий голосок мальчика. Он прозвучал, как голос юнги, первым заметившего вражескую бригантину. Мальчик гордо приподнял голову, выпятил грудь и воинственно уставился на дорогу. Мне показалось, что в его храбром голосенке прозвучала англосаксонская готовность оказать сопротивление насилию в любой точке земного шара. Впрочем, одной рукой он держался за руну отца. Здоровенная санаторная овчарка, пес, давно заласканный и закормленный отдыхающими, ленивой трусцой прошел мимо нас, по - видимому, даже не почуяв иностранного происхождения моих спутников.

- Доктор не входит в стоимость вояжа, - сказал я несколько поникшим голосом, возвращаясь к нашей беседе, и сделал попытку сдвинуться с места.

- Зачем не входит? - строго спросил англичанин, отстраняя мою попытку.

- У нас доктор без денег, доктор нот мани, - добавил я для большей ясности. - Мне доктор без денег, вам доктор без денег, ему доктор без денег, - показал я на мальчика и сделал широкий жест рукой, как бы присоединяя к нам пляж, санаторий и всю страну.

- Коммунизмус! - радостно догадался англичанин.

- Да, - подтвердил я, но почему - то, не успокаиваясь на достигнутом понимании... - Вир бауен моторен! Вир бауен турбинен! Вир бауен машинен! - в ритме марша добавил я неожиданно для себя. По - видимому, в результате умственного перенапряжения в голове у меня произошел какой - то сдвиг, и на поверхность всплыл этот обрывок стишка, когда - то наспех проглоченный на уроке немецкого языка и с тех пор бесцельно блуждавший в мутных глубинах памяти.