– Ну, что вы скажете о Салавате?

Таким вопросом встретили нас в Уфе, в сбкоме комсомола, когда мы ввалились туда рано утром, прямо с поезда, увешанные суммами с фотоаппаратурой, немного невыспавшиеся, но в общем-то довольные. Мы заходили сюда неделю назад,. перед тем как отправиться на юг Башкирии, в город нефтяников Салават. Тогда, неделю назад, нам лишь в двух-трех словах обрисовали «внутреннее положение», посоветовав непременно заглянуть на фабрику катализаторов, где работает Клара Бегильдина – девушка, имя которой называли нам и в Москве...

И вот этот вопрос. Конечно, речь шла не просто о Салавате-городе. Нас спрашивали о людях, а еще точнее, о комсомольцах двенадцатого цеха нефтехимического комбината, того самого цеха, который называют также фабрикой катализаторов и где работает Клара Бегильдина, делегат XIV съезда комсомола.

Что мы скажем о Салавате?..

У каждого человека–своя жизнь, своя дорога. Но непременно где-то все эти дороги, совмещаясь, сливаются в одну общую, и тогда многими своими гранями человеческие судьбы как бы смыкаются одна с другой. Этих молодых людей, которых вы видите на фотоснимках и с которыми мы хотим познакомить читателей нашего журнала, объединяют будничные комсомольские дела.

...Мы подъезжали к Салавату в тот ранний час, когда на востоке уже начинала проступать алая полоска рассвета. Неторопливый поезд Уфа – Кумертау чуть замедлил ход, когда «справа по курсу» неожиданно возникла широкая россыпь огней. Они вплывали в затемненную оконную рамку, словно в кинокадр, слегка мерцающие, сочные и очень похожие на крупные звезды, которые соскользнули с небосвода на землю.

Это еще был не сам город, хотя он уже не спал и светился впереди сотнями своих окон. Это был комбинат, молодой брат города, с его цехами, фабриками, установками, обозначенными в редеющей мгле густыми электрическими пунктирами. К нему уже спешили первые, самые ранние трамваи с рабочими утренней смены.

Такой звездной россыпью открылся нам комбинат, начинающий свой трудовой день – день вполне обычный, но уже не похожий на вчерашний.

А через два часа мы знакомились с молодыми химиками двенадцатого цеха. Их представляли нам Клара Бегильдина, вожак цеховых комсомольцев, и Тоня Ерах-торина, оператор с установки коммунистического труда, неутомимая и веселая девушка.

– Мунир Шарафутди-нов, – говорила Клара, знакомя нас с коренастым, крепким пареньком, оператором участка мокрых операций.

А Тоня добавляла:

– Самый беспощадный оратор на собраниях.

– Фая Медведева... Юрий Фролов, лучший производственник... Галя Хамндова...

– А вот Таня Кубицкая, групкомсорг. – И Клара Бегильдина вела нас к смущенно улыбающейся девушке в пестренькой косынке, из-под которой выбивались рыжеватые пряди. – Между прочим, в ее группе двадцать восемь комсомольцев, и все учатся.

Комсомольские будни». Можно было бы долго перечислять множество самых разных дел, больших и малых, которыми заняты молодые химики, но хочется сказать о самом интересном.

С кем бы мы ни затевали разговор о комсомольцах цеха – с парторгом, с членами заводского комитета комсомола или старшими инженерами установок, – все они прежде всего начинали с похвальных слов о рейдах.

...Осенью минувшего года в цехе прошло отчетно-выборное комсомольское собрание. Как обычно, оно не обошлось без острых споров и горячих речей. Впрочем, на сей раз речи ораторов были куда горячее, а споры намного острее, чем когда бы то ни было. Осень была особенной: люди жили великим событием – съездом партии, – и разговор о долге молодежного авангарда велся, что называется, по большому счету.

На собрании немало говорили о рейдах и контрольных комсомольских постах, с сожалением констатируя их полное увядание. А между тем поле для их деятельности было огромным. Катализатор, выпускаемый цехом, требует особого внимания, и любое нарушение технологического режима неизбежно приводило к браку продукции. Новый цеховой комитет комсомола, который возглавила Клара Бегильдина – инженер-химик, хорошо знающий и цех и ребят, человек с незаурядной волей и решительным характером, – с того и начал свою работу, что создал во всех сменах посты и рейдовые бригады.

Эти посты и эти рейдовые бригады повели борьбу за качество. В книгах постов стали появляться записи о нарушениях технологической дисциплины, а на установках – вывешиваться «молнии», извещавшие об итогах рейдов. Рейды, как правило, проводились по ночам. Не каждый рейд заканчивался, как говорится, вскрытием «пороков». Более того, к чести молодых химиков стоит отметить, что неделя от недели «пороков» становилось все меньше и меньше.

И тут просто нельзя обойти молчанием весьма любопытное явление: постепенно и рейдовые бригады и контрольные комсомольские посты начали вторгаться в сферу, еще недавно не входившую в их компетенцию...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.