19 ноября 1911 года родился Михаил Васильевич Ломоносов

Опубликовано в литературном приложении к № 1, 2011

 Именно так назвал Михаила Васильевича Ломоносова Александр Сергеевич Пушкин, всю жизнь бывший его большим почитателем. «Уважаю в Ломоносове великого человека, но, конечно, не великого поэта, - писал он. - Между Петром I и Екатериною II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет; он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом». Трудно не согласиться с этим определением, хотя и поэтом для своего времени Ломоносов был неординарным. Но его личность сама по себе настолько велика и значительна, что званием поэта он мог спокойно пренебречь, у него было предостаточно других заслуг перед Россией. И совершенно необычная по тем временам судьба, многое в которой даже сегодня, спустя 300 лет, остаётся неразрешимой загадкой. Начиная с рождения…

Многие исследователи биографии Ломоносова очень любят версию о том, что поморец Михаил на самом деле… внебрачный сын Петра Великого. Царь действительно бывал в Архангельске, да не просто бывал – работал на корабельной верфи, как простой плотник.

Версия, конечно, романтичная, но в ней не совпадают даты. Пётр в Архангельске был трижды: в 1693-м, 1694-м и 1702-м годах, а год рождения Михаила Ломоносова - 1711 - встретил в Петербурге.

Родители Ломоносова обвенчались в конце 1710 года, а в ноябре 1711-го родился Михаил.

Поскольку у нас почему-то очень любили подчёркивать захудалость происхождения Ломоносова, то представляли его «сыном бедного рыбака из нищей деревни». И это тоже легенда. Ломоносов-отец вовсе не был бедняком: ему принадлежал солидный земельный надел, и «промысел он имел на море, по мурманскому берегу и в других приморских местах для лова рыбы трески и полтосины на своих судах, из коих в одно время имел немалой величины галиот и прозвал его «Чайкою»; ходил на нём по сей реке, Белому морю и по Северному океану для рыбных промыслов и по найму возил разные запасы казённые и частных людей города Архангельска в Пустозерск, Соловецкий монастырь, Колу, Кильдин, по берегам Лапландии, Семояди и на реку Мезень».

Какой же это крестьянин или даже простой рыбак? Это уже зажиточный купец, почти промышленник. Потому и выдали за него замуж дочь дьякона Елену Сивкову. Елена умерла, когда Михаилу было девять лет. Василий после этого ещё дважды женился, но наследников больше не имел, кроме одной дочери.

Тем не менее относился он к единственному сыну сурово, часто бил его - и Михаил, скорее всего, особой нежности за это к отцу не испытывал.

Как только мальчику исполнилось десять лет, отец стал его брать с собою на рыбную ловлю в Белое море и Северный океан. Парень рос здоровым и сильным. Трудиться в Поморье начинали рано, а заканчивали, как правило, только со смертью. Вот и Михаил быстро приобрёл навыки отличного рыбака и морехода. Но…

Но зимы на Севере долгие, а у юного Ломоносова годам к двенадцати прорезалась неудержимая тяга к знаниям. Толчком к этому послужили обнаруженные им в доме односельчанина две недуховные книги: «Грамматика» Смотрицкого и «Арифметика» Магницкого. Грамматика с арифметикой просто перевернули его жизнь и оказали огромное влияние на дальнейшие планы. Только не так-то просто было их осуществить. С присноизвестным обозом в Москву отправился отнюдь не румяный отрок, а девятнадцатилетний здоровенный малый, у которого уже вовсю пробивались усы и борода и которого отец уже собирался женить.

В Белокаменной Ломоносов появился в 1730 году, когда не только Пётр Великий, но и его супруга Екатерина скончались. Поступил учеником в школу при Заиконоспасском монастыре со «стипендией» три копейки (как тогда говорили – алтын) в день.

Копейка – на хлеб с квасом, две копейки – на всё остальное. Проще говоря – лютая бедность. Да и отец слал письмо за письмом с просьбой возвратиться, стать наследником «кровавым потом нажитого» состояния, жениться на девице из достойной семьи (а таких семей, мечтавших породниться с Ломоносовыми, было много). Кроме того, пришёл он в низший класс школы почти двадцатилетним – вот смеху-то было среди его одноклассников. «Смотрите-де, какой болван здоровенный пришёл латыни учиться!» - вспоминал об этом тяжёлом для него времени Ломоносов.

Но подобные мелкие неприятности не остановили тягу к знаниям.  Михаил сутками сидел над книгами – и по прошествии первого же года был переведён через второй класс в третий. А по прошествии следующих двух лет не только свободно читал по-латыни, но даже сочинял небольшие стихотворения на языке древних римлян. И на этом не успокоился. «Заиконоспасская библиотека не могла насытить жадности его к наукам…» - писал один из первых биографов Ломоносова.

Позднее многие исследователи изумлялись тому, что «крестьянский сын» был принят в Заиконоспасскую школу, ведь указ Святейшего синода строжайше запрещал принимать туда крестьянских детей. Дело в том, что Ломоносов назвался сыном священника, а проверять происхождение «абитуриентов» тогда ещё не вошло в обычай, тем более что грамотных крестьянских детей практически не было.

И тут произошло ещё одно чудо, на которые так богата жизнь Ломоносова. Президентом Академии наук, открытой в декабре 1725 года Екатериной I, через полгода после смерти Петра, был назначен барон Корф, ни слова не знавший по-русски, который хорошо понимал важность просвещения для России и обратился к Сенату с просьбой:

«Не соблаговолено ли будет приказать, чтобы из монастырей, гимназий и школ в здешнем государстве двадцать человек чрез означенных к тому от Академии людей выбрать, которые столько научились, чтоб с нынешнего времени у профессоров сея Академии слушать и в вышних науках с пользою происходить могли».

 Сенат дал своё согласие и указал при этом на Заиконоспасский монастырь. Там выбрали дюжину «остроумия не последнего» учеников и препроводили их в Петербург. В их числе оказался и Ломоносов, которого сам архиепископ Феофан Прокопович прочил в священники. Но судьба распорядилась иначе.

Ещё в 1735 году тот же барон Корф тщетно искал иностранцев - астронома и химика, сведущих к тому же и в горном деле, чтобы послать их исследовать Сибирь, чрезвычайно занимавшую воображение президента Академии наук. Таковых не обнаружилось. Тогда Корф решил пойти путём великого Петра: выучить собственных специалистов за границей. 

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.