- А ты соболя видел?

- Живого - нет. Батя не брал еще меня с собой на соболя. В этом году обещал... Следы не раз видел. Знаете, как соболь ходит? Чисто-чисто. Задние лапки в следы передних точно ставит. Коготок к коготку. Нигде не чоркает. Лисица тоже чисто бегает. Да все одно не как соболь. Нет-нет да где-нибудь прихватит задними ногами снег - чоркнет.

- Отец учил следы читать?

- И отец. И в школе тоже. У нас в школе охотоведению учат. Надо без собаки белку найти и взять; суметь ондатру живой поймать; костер разжечь по-сибирски, чтобы всю ночь горел... Много чего надо. Экзамены сдаем в тайге и в школе. Еще наши ребята-комсомольцы охотоведам помогают. Считают, сколько и какого зверя в тайге живет. Пропустить никого нельзя. Охота-то от этого зависит. Гляди и гляди: где след, где логово, где дупло. Такое дело пока не всем доверяют...

Приходит отец Юры - Александр Егорович. Тоже садится пить чай. Мы разговариваем с ним о тайге, об охоте, о ребятах, которые растут в таежном селе.

- Это верно. Парни у нас в Чаре самостоятельные, - соглашается Александр Егорович. - В таежных делах понимают. Однако тайга - еще не все...

Он неожиданно встает, подходит к выключателю, щелкает, но свет не загорается.

- Видите - нет электричества. Горит только утром, чтобы люди могли на работу собраться, да вечером. А ведь у нас районный центр.

Александр Егорович снова садится за стол. Наливает себе чаю покрепче.

- Видели, наверное, заколоченные дома? Не всех охота увлекает. Вот и старшой наш - Сережа. Гадаем с матерью: вернется домой после армии или в другое место подастся? Собаку-то ему готовлю, а уверенности полной нет.

Юра сосредоточенно допивает чай, подкладывает в печь дрова, потом выходит задать корове сено. Я хвалю Юру за гостеприимство, за хозяйственность. Александр Егорович вроде не слышит. Достает письмо со штемпелем полевой почты.

- Позавчера получил. Чуть не месяц шло. И это зимой. Когда зимник налажен. А весной что говорить или осенью? Верите, на моей памяти Удоканская геологическая экспедиция несколько раз едва не угасла. Каждый болт, каждый литр горючего за полторы тысячи километров везти надо.

Про Удокан я слышал от геологов давно. И всегда к нему прибавляли эпитет «уникальный». В Восточной Сибири, в Олекмо-Витимской горной зоне, найдены богатейшие залежи цветных и черных металлов, других полезных ископаемых. В Чульмане превосходный коксующийся уголь местами выходит на поверхность. Причем пласты - мощные, несколько десятков метров. Удоканское медное месторождение, только одно из разведанных геологами, - огромного значения. Да вот взять его пока никак нельзя было. Без дорог в этом малообжитом, суровом крае к Удокану, нак и к другим богатствам Восточной Сибири, не подступишься.

- Не слышали в Москве будут строить Байкало-Амурскую железную дорогу? - спрашивает Александр Егорович. - Изыскатели давно ходят. Еще до войны начинали работать. Говорили, что вроде будет у нас здесь станция - Чара. Не слыхали?

Юра сидит у печки тихо. Смотрит на огонь. Слушает, о чем мы говорим.

- Не слыхали, значит? - качает головой Нечипуренно. - Наверное, в этой пятилетнее не начнут.

Был этот разговор в далекой восточносибирской Чаре почти два года назад.

«Музыканты, играйте марш!»

Где-то за лесами, за горами, за реками, где-то за горизонтом река, и на ее берегу спит Чара. А здесь, в Москве, на площади у Ярославского вокзала, тесно от множества людей, пронзительно сияют прожектора и юпитеры кинохроники, попеременно играют два духовых оркестра. Над головами парней и девчат плывут лозунги:

«Комсомол Ленинграда, даешь БАМ!»,

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.