Федор говорил не спеша, тихим, сипловатым голосом с характерным волжским выговором, хотя родом он не из этих мест.

Разговор долго не клеился. Когда Федор начинал говорить, мы немедленно вытаскивали записные книжки, но это обстоятельство его, видимо, смущало, и он замолкал.

- Да я не классик, - улыбнувшись, сказал он вдруг, - цитатами говорить не умею. Стоит ли записывать?

Мы, не сговариваясь, спрятали блокноты, и беседа потекла оживленней.

О чем бы ни говорил Куюков, он неизменно сводил разговор к коллективу, к его силе и его неизмеримым возможностям. «Якать» он не любил...

Когда-то раньше ему казалось, что высотники - необыкновенные люди. Герои. А кому не хочется быть героем? Но потом, когда сам поднялся наверх, убедился, что люди, работающие там, такие же труженики, как и все, и героическое заключено не в профессии, а в том, как работает человек. И не только один этот человек, а вся бригада!

- Герои? Героев здесь нет.

Сказал, как отрезал. И посоветовал, если уж писать о героическом, взять историю с Тамарой Гореликовой, которая в служу цеха красила. Ноги у нее к полу примерзали, а она работала.

- Вот это героизм! Но Тамара не из моей бригады...

- Некоторые высотники, - говорил нам Куюков, - для новичков устраивают вроде как бы экзамен: пройдись, мол, по балке на высоте в тридцать метров, и если прошел, не испугался, - принят! А мне кажется, надо не на ноги рабочему смотреть, а в душу. Это в нашей работе полезней. К примеру, заделывание швов в коллекторе. Работа ответственная- ведь, как говорится, земля все скроет, даже брак. А за всеми разве уследишь? И следить-то - обиду наносить. Выходит, надо знать душу людей. Я за свой коллектив головой ручаюсь! А если с кем что случается, его так песочат, что держись!

Это Куюков намекал на историю с Иваном Пензиным. Хороший был парень, избрали его комсоргом участка и в отсутствие Куюкова даже назначали бригадиром. Но стали замечать ребята, что парень «забарахлил» . Не выдержал. Стал кричать, размахивать руками, топнул даже пару раз. Переизбрали. И на пользу пошло. Сейчас работает нормально.

- А где у вас парень, который уши поморозил?

- Михеев-то? - улыбнулся Куюков. - Здесь. Женился. Парень он хороший и жену нашел подходящую, не то что... короче, со стройки она. Мы и решили ему закатить комсомольскую свадьбу. А начальство не соглашается: площади пока нет жилой, раз сыграли, мол, комсомольскую свадьбу, так непременно в подарок-комнату. Мы тогда всей бригадой письмо написали начальнику СМУ. Комната, конечно, вещь хорошая, даже необходимая. Но разве в ней дело? Если уж такому человеку, как Михеев, комсомольскую свадьбу не устраивать, так кому их вообще устраивать? Хоть и резко поставили вопрос, но, по-моему, правильно. Как вы думаете?

В этот момент Миша Сотников задал Крюкову вопрос, который заставил его покраснеть. Федор посмотрел на Сотникова, потом на нас-зачем, мол, при людях опрашиваешь такое - и развел руками, словно желал этим сказать: ничего не поделаешь...

А Сотников, хитро подмигнув нам, спросил вот что:

- Федь, послушаешь тебя - у вас не бригада, а золото. Так? И работаете здорово, и дружба, и прочее... А почему до сих пор не получили звания бригады коммунистического труда?

Сник Федор. Задел его секретарь, видать, за самое больное место. Дело в том, что с учебой у Куюкова были серьезные нелады. Бросил он учиться, не захотел. Был, правда, когда-то в Грозненском нефтяном институте. Целый год «убил» , как говорит, на лекции, а потом поехал по комсомольской путевке на Волго-Дон, да там и остался. Назначили его инженером по нормированию, потом даже начальником отдела труда и зарплаты. Казалось бы, в гору пошел человек... Но снова ушел. Не по душе! Подался в бригаду арматурщиков. Только здесь и вкусил всю прелесть настоящего труда. Что касается учебы...

- У меня в бригаде все ребята занимаются, - сказал со вздохом Куюков, даже с какой-то жалостью, будто он был недоволен этим обстоятельством. - Вася Сечин в институт поступил... А я вроде как бы отстающий. Честно скажу: стыдно. Перед ребятами. Мы недавно ездили в Куйбышев, смотрели «Иркутскую историю» , всей бригадой. Ничего пьеса, понравилась. И ребята мне потом говорят: «видишь, говорят, мало быть работягой. Главное - человеком!» Я-то понимаю, на что они намекают... - Он вздохнул. - С критикой приходится считаться, особенно, когда она за душу берет. Значит, правильная. А ты, Миша, говоришь о звании. Куда мне!...

Уже выходя из сторожки, мы обратили внимание на толстую книгу, аккуратно завернутую в порыжевшую газету. Перехватив наш взгляд, Федор смущенно сказал:

- «История дипломатии» . Третий том начал. Пока коллектор доведем, всю дочитаю. Интересно, черт возьми!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.