Потом вложила письмо в конверт и медленно, нежно провела языком по краешку...
Возле его дома топтались какие-то ребята. Она прошла мимо, в подъезд, сыроватый от запотевшего кирпича, взбежала на третий этаж. Конверт замешкался в щели почтового ящика, белый уголок секунды две маячил на черном дерматине двери.
А потом - вниз, и опять запотевший кирпич подъезда, парни с их смешками и папиросами... Она не удивилась бы, если бы они вдруг окружили ее, хватали за руки, за грудь и грубыми, до конца откровенными словами объясняли, зачем она приходила, чего хочет и что будет дальше. Не удивилась бы и не оскорбилась. Она знала, что настоящая правда написана в письме. Но еще знала, что никто в это не поверит, и знала, что теперь будет считаться правдой о ней и как теперь будут думать о ней все - даже Лидия, даже ребята из техникума. И она не смогла бы написать это письмо, если бы сперва не перешагнула и через страх и через стыд... Лидия ровно сказала:
- Мне звонили из техникума. Галя не ответила.
- Ты знаешь, чем это грозит? Тебя просто выгонят.
- Я все равно не буду тут учиться, - сказала Галя.
- А где будешь?
- Перейду в строительный.
- С двойками?
- Тогда просто пойду на стройку. Лидия не сразу спросила:
- Ты что, окончательно сошла с ума?
Спросила так спокойно и устало, что Гале вдруг стало не по себе. Что с ней творится? Все рушится, все катится... А остановиться уже нельзя.
Она стелила постель, укладывалась. И страшно было словно со стороны смотреть на собственные колени, и странно было тронуть рукой другую руку.
Через день Костя позвонил. Он не узнал ее голоса. Тупея от страха, она ответила, что Лиды нет.
Он, помедлив, спросил:
- А кто говорит?
- Галя, - выдавила она, словно в чем-то призналась.
- А, Галя... Понятно, - сказал он и снова помедлил. - Встретиться бы надо, поговорить, а?
Она молчала.
- Ты завтра вечером что делаешь?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.