Дай руку, товарищ далекий

- Нет! - коротко ответил тот и выразительно показал на свои ноги: рука, дескать, не нога - дойду.

Разведчики быстро перевязали парню руку, и мы двинулись дальше.

Теперь уже совсем недалеко было до проволочного заграждения перед боевым охранением противника. В этот момент выглянула луна, заставив нас надолго прижаться к земле. Наконец луна ушла за тучи, старший группы лейтенант Виноградов сжал руку поляка. Это был сигнал «Вперед!». Разведчики скользнули к берегу озера.

Что было дальше, этого я уже видеть не мог. Разведчики как бы растаяли в темноте. Меня же майор отправил обратно в траншею.

Еще перед поиском он предупредил: «Только до проволоки - и сразу обратно. Переводчик у меня один».

Вместе со связистом, проверявшим «нитку» - телефонную линию, которая была дана майору, - я возвратился на наш передний край.

Медленно текли томительные минуты ожидания. Но вот в телефонной трубке, которая плотно прижата к моему уху, послышался радостный голос Нарыжного:

- Полный порядок! Пошли обратно.

Вскоре вдалеке раздались выстрелы. В ту же минуту в небо взвилась зеленая ракета и загрохотали залпы: наши артиллеристы огневым щитом прикрывали отходивших разведчиков.

... Разгоряченные поиском, разведчики один за другим вскакивают в траншею. А вот сваливается и «язык» - пленный, дрожащий от страха человечишка с фельдфебельскими погонами. Последними в траншею спустились поляк и неразлучные друзья - Кужанов с Воробьевым.

Поляка хлопали по плечу, обнимали, но вдруг он побледнел и в изнеможении прислонился к стенке траншеи.

- Хороши мы, - сказал майор, - ведь он ранен!... Фельдшера сюда, скорее!

В самом деле, повязка на руке поляка промокла насквозь. Прибежавший фельдшер увел его в свою землянку.

Тем временем тут же, в углу траншеи, начался допрос. Пленный оказался фельдфебелем из штаба батальона. Он явился во взвод, который нес службу в боевом охранении, для какой - то проверки. Такой «язык» нам и нужен был. Кужанов и Воробьев рассказали мне, как разведчикам удалось «добыть» его.

Медленно, чтобы не было слышно всплеска, поляк первым вошел по пояс в ледяную воду озера. Через несколько десятков метров повернул к берегу; здесь и была та узенькая незаминированная тропка, по которой ночью фашисты ходили к озеру за водой. Наши разведчики - наблюдатели не могли ее видеть: она находилась на обратном скате высотки и шла от озера прямо к дверям блиндажа боевого охранения. Наблюдая за немцами из землянки, поляк заметил эту тропинку, ставшую для него дорогой к свободе.

Вышло так, что в течение суток он второй раз ступил на тропинку, но теперь уже не беглецом, а воином.

Во тьме смутно вырисовался дзот. Старший группы лейтенант Виноградов хотел отослать поляка назад, но не тут - то было: он продолжал ползти вперед. Тогда Виноградов схватил его за плечо и повернул в обратную сторону: майор категорически запретил рисковать жизнью поляка в момент захвата. Нехотя парень уполз вниз по тропинке к озеру. Пять разведчиков неподвижно лежали в тени блиндажа. Терпение - вот что сейчас было их оружием.

Наконец скрипнула дверь дзота, и в луче света блеснул фельдфебельский погон. Плохо ориентируясь в новом для него (как выяснилось позже) месте, гитлеровец неосмотрительно шагнул прямо в сторону разведчиков и в ту же минуту попал в их железные объятия. Мгновения пошли на то, чтобы заткнуть пленному рот и спеленать его по рукам и ногам.

Разведчики быстро поползли обратно. Оказывается, поляк остался на берегу озера вместе с группой обеспечения. Лишь убедившись, что все возвратились, он вошел в воду.

Только минут через десять гитлеровцы обнаружили «пропажу». Стрельба поднялась несусветная. Но поздно. Разведчики были уже далеко вместе с пленным, который, как говорят в сводках, дал ценные показания.