«Бессовестная»

- Зачем ты, Стеша, набрехала бабам, будто я с председателем путаюсь? Как не стыдно тебе!

Стеша никак не думала, что дело примет такой оборот, но тут же как самозащиту применила испытанный прием - заголосила:

- Смотрите на нее, люди добрые! Чего я на тебя когда сроду говорила? Кто на тебя говорил чего?

- Ну, не говорила, и ладно, - спокойно сказала Нюся. - А только вы ей, девчата, не верьте: у нее маленько не все дома.

Стеша проглотила эту горькую пилюлю, но трогать Нюсю больше не решалась.

- Ну ее, с ней только свяжись - неприятностей не оберешься, - говаривала теперь Стеша, опасливо поглядывая в сторону знатной доярки.

И только тетя Клуня не унималась: ей не давали покоя Нюсины успехи.

Молодая доярка очень уставала на ферме, и не столько от работы, сколько от обид, несправедливого отношения подруг, постоянного напряжения, в котором она жила, боясь не сорваться, не накричать на них, не дать им этого козыря в руки. «Пускай бесятся, пускай сплетничают, - рассуждала она, - я все равно буду делать свое дело, как делала. А хотят заработать больше, пускай у меня учатся, рук своих не жалеют, как и я... А то вот брошу все, уйду. Пропади они пропадом, завистницы бессовестные!»

Однажды Нюся все же решила рассказать о своем горе секретарю колхозной партийной организации.

Вечером у секретаря народу всегда полно. Пришла и Нюся, села в сторонке и задумалась: «Ну чего я говорить человеку стану? На подруг своих жаловаться? Слабость свою выказывать? У него и без меня забот немало. Лучше я сама обиду свою переборю».

- Вот, Нюся, кстати ты пришла, - вывел ее из раздумий голос секретаря.

Девушка встрепенулась и почему - то густо покраснела.

- Обновлять коров думаем на ферме, - весело сказал секретарь. - Старые - то все зубы съели, отбраковывать их надо. Только корм переводим.

- Это верно, - сразу по - деловому заговорила Нюся. - В моей группе четыре коровы по двенадцатому теленку принесли, а в других группах есть и постарше, не едят ничего, только что числятся.

Начался знакомый разговор. Он втянул Нюсю в круг привычных забот, отвлек от той тяжкой обиды, из - за которой пришла сегодня сюда. Так и не сказала она ни слова о своем горе: не до него стало, нашлись дела поважнее...

Закинув за плечо пеструю шелковую косынку, Нюся шла домой, размышляя о предстоящих переменах.

Вскоре, как и говорил секретарь, старых, малопродуктивных коров отбраковали, ферму пополнили двадцатью первотелками. Возник деликатный вопрос: кому их раздаивать? Брать на себя это сложное и невыгодное дело никому из доярок не хотелось.

- Раздать их поровну, каждой доярке по одной, - предложила тетя Клуня, опасаясь, как бы не достались ей неразделенные коровы.

- Негоже это, по одной - то рассовывать, - говорили другие, более рассудительные женщины.

Четыре ряда одинаковых бетонных кормушек протянулись через весь длинный коровник. Кормушки связывала система труб. По одним подавалась вода к автопоилкам, по другим компрессор отсасывал воздух, создавая вакуум в доильных аппаратах. «Цех заводской, а не коровник», - с гордостью хозяйки подумала Нюся и вдруг сказала: