Нас двое в этой тесной, донельзя заставленной мебелью комнате - я и черная кошка Чечоя. Андрей только что ушел, хлопнув дверью. Мы опять поссорились. Чечоя сидит на диванном валике, глядит мне в глаза и тихонько мяукает. У нее свое горе: вчера Зинаида Евгеньевна отдала кому - то ее котенка.

- Бедная Чечойка, - говорю я. - Ну ничего, как - нибудь обойдется.

У меня тоже как - нибудь обойдется... Сегодня утром врач сказал, что у меня скоро будет ребенок. Я почему - то никак не могу представить себе ребенка в этой комнате, где так много вещей - больших и каких - то темных. Негде будет поставить кроватку. И потом ребенок - это что - то звонкое, светлое, а здесь нельзя шуметь. Я боюсь, что ему, моему сынишке, будет плохо у нас. Вот если бы убрать тёмные шторы и вынести часть мебели, - да где там... Разве можно!

Впрочем, все это не главное - комната, мебель... Главное - Андрей. Мы поженились всего три месяца назад, а это уже вторая наша ссора. Первый раз поссорились из - за того, что я не налила ему чаю.

- Налей сам, - сказала я, - чайник у тебя под рукой, а я не дотянусь через стол.

- Неужели ты не можешь подняться? - ответил он. - Нина всегда сама наливала мне чай.

Нина - это его первая жена. Они развелись потому, что у нее не было детей. Я не люблю, когда Андрей говорит о ней, и он знает, что я не люблю. Вышла ссора. Теперь я всегда наливаю ему чай, если даже мне приходится обойти вокруг неуклюжего, какого - то шестиугольного стола. В конце концов это пустяк. Стоит ли ссориться из - за пустяков?

Но сегодня мы опять поссорились - из - за того, что я поздно вернулась с работы. Я заходила к подруге. Андрей рассердился и ушел. Я даже не успела сказать ему про сына.

Вечером мы должны были пойти в кино. У Андрея, наверно, есть билеты. Если он скоро вернется, то мы еще успеем.

Я держу в руках книгу, но читать не хочется. Чужая жизнь мне сейчас кажется почему - то слишком простой. Героиня влюбилась, а через несколько страниц она уже старуха и рассказывает внукам о своей молодости. Вот если бы кто - нибудь описал ее жизнь день за днем, с маленькими тревогами, с маленькими радостями. Если бы я могла сравнить ее жизнь и мою. Впрочем, такую книгу никто не стал бы читать: скучно.

Мальчишки во дворе играют в какую - то шумную игру. Они спорят о чем - то с азартом, как и полагается мальчишкам. Мой сын тоже когда - нибудь будет так спорить. Крик детей вдруг покрывается одним голосом, женским, пронзительным:

- Вовка, домой! И потом тише:

- Отец уже с работы пришел, а он все бегает.

Сразу смолкает ребячий гомон. Наверно, за Вовкой разошлись и остальные. Значит, уже поздно.

Зажигаю свет. Лиловый прямоугольник окна становится черным. В кино мы уже опоздали. А Андрея все нет.

Чечоя бесшумно ходит по комнате, заглядывает под стол, под комод, под пыльные кресла.

Я задерживаю взгляд на портрете в тяжелой позолоченной раме. Женщина в старинном, наглухо закрытом до подбородка платье неодобрительно глядит на меня круглыми холодными глазами. Это моя свекровь, Зинаида Евгеньевна. Комната и все вещи принадлежат ей. А сама она сейчас играет в лото у соседки, тети Кати.

Зинаиде Евгеньевне под семьдесят, и она не похожа на ту, молодую Зинаиду Евгеньевну, что смотрит с портрета. Волосы у нее теперь уже не собраны смешным узлом на макушке, а пострижены так коротко, что затылок кажется обритым. Все лицо в мелких морщинках. Но глаза такие же холодные и круглые, блекло - голубые.

Меня она не любит. Я догадываюсь об этом по тому, что, когда Андрея нет, она со мной почти не разговаривает, зато при нем преувеличенно любезна. Во время наших ссор свекровь молчит, не вмешивается, но я чувствую, что она радуется про себя.

Зинаида Евгеньевна ненавидела Нину. И сейчас, когда говорит о ней с Андреем, то называет ее не иначе, как «эта твоя», а со мной - «его первая».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.