История их любви

Василий Ажаев| опубликовано в номере №662, декабрь 1954
  • В закладки
  • Вставить в блог

Володя всем телом почувствовал холод: ветер проникал сквозь одежду, даже через швы полушубка; снег завалился за воротник, в рукава, запорошил глаза... Уже со всей осторожностью Володя пополз по направлению к метеобудке. «Рожденный ползать летать не может», - шутил он над собой.

Полз Володя очень долго. Трудно было преодолевать натиск воздуха, движущегося в разных направлениях с огромной скоростью. Он весь взмок, даже руки вспотели. В конце концов ему удалось добраться до будки. Пришлось расчищать от снега вход в нее.

Выкопав траншею в метр высотой, Володя открыл дверь и забрался в помещение.

Здесь его и нашли Фетисов с Шурой. Прошло, оказывается, пять часов с тех пор, как он ушел из дому.

Шура глянула на Володю, глубоко вздохнула, подбежала и порывисто схватила его за руку.

- Вы говорили, что рады будете, если меня унесет, - вот я и решил улететь по ветру куда - нибудь подальше, - пошутил Дубровин.

Она ничего не ответила, только отпустила его руку и стояла перед ним тихая и кроткая, глядя ему прямо в глаза.

- Она, брат, слезу пустила и на меня набросилась. Да и от профессора попало за тебя, - рассказывал Фетисов, будто впервые вглядываясь в раскрасневшееся, мокрое от снега лицо девушки.

Вечером Фетисов улучил момент и подступился к Забавникову с разговором о Шуре и Володе.

- Видел бы ты ее давеча, - сказал он. - Как она о нем тревожилась!

Забавников поднял голову от дневника, в котором описывал сегодняшнюю пургу. На сумрачном лице его разгладились морщины, оно стало добрым и ясным, как всегда, когда он думал о дочери.

- Владимир - то говорил тебе что - нибудь о намерениях своих? - спросил Павел Иванович. - Ведь любовь крепкая у них, всякому видно, чего ж он медлит и не высказывается?

- Я верю Володе - он уважает и бережет свою любовь; Шуру он не обидит. - Забавников засмеялся. - А ты, видно, совсем забыл, как трудно бывает объясниться, когда сильно любишь?

- Ты возьми да помоги ему, - посоветовал Фетисов. - В таких случаях, Сергей Кузьмич, лучше не тянуть и побыстрее сыграть свадьбу...

- Гуляка! Придется тебе подождать, из - за тебя торопиться не будем. - Забавников помолчал, лицо его стало серьезным, с какой - то просветленностью и сердечностью он сказал: - Вмешиваться в это никому не надо, нельзя. Позавчера ходили мы втроем к реке, наледь смотреть. Я от них нарочно отбился и потихоньку наблюдал: даже сердце щемит, как славно. Такой светлый праздник любви бывает только у детей! Придет время, он скажет ей, что любит и что не может без нее жить, - и тогда они сами заявятся ко мне.

Сергей Кузьмич не знал, что Володя уже сказал эти слова Шуре, и произошло это как раз позавчера, когда он от них отбился. Шура и Володя остались одни в чистом березовом лесочке; бродили, перебрасываясь снежками и шутками. Шура набрала в валенки снегу, Володя забеспокоился, заставил ее поочередно снимать валенки и вытряхивал из них снег. Она стояла то на одной, то на другой ноге, опираясь на него. В благодарность за проявленную заботу она погладила мех его шапки, а он, поймав руку, снял варежку и поцеловал теплые пальцы. В этом лесочке, пропитанном светом и свежестью, его слова с признанием, не очень - то новым в истории человечества, были новыми для девушки и обрадовали ее до того, что из - под запорошенных инеем ресниц покатились слезы... Смахнув их варежкой, Шура рассмеялась и убежала. Володя догнал ее возле одной, особенно прямой и высокой березы. Поджав губы, она старательно вырезала на белой коре свое и его имена.

... Теперь он специально разыскал эту березу. Вырезанные несколько лет назад буквы не исчезли, только расползлись на коре заметно выросшей березы...

Набравшись смелости, они однажды вдвоем пришли к Забавникову, и, к удовольствию Фетисова, сразу же был назначен день свадьбы, причем забайкалец взял на себя все приготовления к торжественному событию.

В отношениях Шуры и Володи окончательно определились ясность и просветленность, подобная той, что сияла в березовом лесочке. И вся короткая любовь их была ясной и ровной, без недомолвок, взрывов и страданий. Ощущение умиротворенности и полноты счастья приходило к нему и теперь, когда он, вспомнив еще какой - нибудь важный пустячок, забывал на миг о том, что продолжения их любви не последует, что он вернулся с войны один, оставив Шуру лежать под каменной плитой в далекой Белоруссии.

За жизнь, против смерти!

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.



Виджет Архива Смены