«Слепой» полёт

На борту груз и одна пассажирка. Провожают её человек двести, и всё дети. Да и пассажирке моей лет четырнадцать, не больше.

- Домой, - спрашиваю, - летишь?

- Да, - говорит, - домой, к маме...

- А здесь что, гостила у кого?

- Нет, жила в детдоме... Девять лет.

Вот и пойми, где у неё дом.

Когда набрали высоту и легли на курс, разговорился со своей пассажиркой. Оказывается, в 1941 году она потерялась во время эвакуации, и только теперь мать её разыскала и вызвала к себе в Магадан.

Летим, беседуем. Вдруг радист принимает метеосводку: идём в полосу тумана. Посмотрел я в окно - все лощины уже закрыты туманом, только вершины сопок видны.

Запрашиваю Красноярск. Сообщают: «Туман. Видимость - триста метров».

Через час видимость уменьшилась уже до двухсот метров, а ещё через полчаса - до ста.

Запрашиваю ближайшие аэродромы. Отовсюду один ответ: «Закрыты туманом, посадка запрещена».

«Ну, что же, - думаю. - видимость сто метров - не так уж плохо». Но тут, уже у самого аэродрома, получаю последнюю сводку: «Видимость менее пятидесяти метров». Раздумывать не приходится, надо садиться: до дальнего аэродрома может не хватить горючего.

Лечу над аэродромом, сигнальных огней не видно. Как садиться? Ведь если не нащупать земли и раньше времени выровнять самолёт, машина упадёт, разобьётся; а чуть ниже возьмёшь, шасси сломаешь, и тот же «капот»...

В боковое стекло смотрю вниз. Самолёт ревёт, идёт на бреющем полёте. Высота - метров пятнадцать. Идём будто в молоке. Ещё немного снижаюсь. С земли по радио корректируют мой полёт. Ищу бетонную дорожку - не могу найти:

сливается она с туманом. Надо садиться на грунт. Но и его не разглядишь.

Наконец внизу чуть затемнело. Значит, земля. Ещё снизил машину и только тогда разглядел зелень травы. Самолёт шёл примерно в пяти метрах от земли. Небольшая это высота для тяжёлого самолёта - пять метров! Управляешь. рассчитывая свои движения чуть ли не на миллиметры: малейший просчёт - и... В общем, когда сел. пощупал китель, а он мокрый насквозь, и со лба пот ручьями льёт. Вышел я из кабины, а моя пассажирка спокойно спит, она ничего не заметила. Ну я, конечно, не стал её будить. Пускай себе спит...