- Хотите знать историю этого рекорда? - мой собеседник улыбнулся. - Извольте. Но начать мне придётся со времени, когда я не думал ни о каких рекордах.
Помолчав немного, словно собираясь с мыслями, он начал свой рассказ:
- Надо прямо сказать: здоровье у меня было незавидное. В детстве я перенёс тропическую малярию с осложнениями, страдал хроническим катаром желудка и вообще множеством других болезней, которые почему - то липли ко мне, как мухи. К играм и забавам сверстников я питал полное равнодушие. Мальчишки с нашего двора дали мне прозвище «дед». В семнадцать лет я самому себе казался стариком.
Окончив семилетку, я стал работать токарем в механическом цехе, а вечером учился на рабфаке. Цех у нас был чистый, светлый. Рядом со станками в кадках фикусы росли. Не цех - оранжерея.
Врачебная комиссия, заботясь о моём здоровье, перевела меня на усиленное диэтическое питание. Однако аппетит у меня был никудышный, и чувствовал я себя день ото дня всё хуже.
- Бросил бы ты учёбу на время, товарищ Папков, - советовали мне рабочие. - Не вытянешь...
Но об этом я и думать не хотел. Поставил я перед собой большую задачу: быть в жизни не подмастерьем, а мастером своего дела. А для этого учиться и учиться надо. Да и перед ребятами было бы совестно отступать. Ведь это они меня на учёбу послали, надеялись.
Не любил я по врачам ходить, а тут, вижу, дело до крайности доходит. Записался в поликлинику к терапевту. Принял меня пожилой доктор.
- Скрывать, - говорит, - не стану, молодой человек: плохи ваши дела. Пилюлями вас пичкать бесполезно. Есть только одно средство. Дам я вам дружеский совет: займитесь - ка физкультурой. Других лекарств против ваших болезней у меня нет, да и вряд ли вы найдёте где - либо.
Как раз в это время с курсов тренеров вернулся из Москвы Виктор Матвеевич Семенистый. К нему - то я и обратился с просьбой принять меня в легкоатлетическую секцию. Тренер окинул меня с ног до головы скептическим взглядом и неопределённо сказал:
- Приходи, там видно будет...
Тот день, когда я впервые пришёл на стадион, надолго врезался мне в память. Спортсмены смотрели на меня, как на диковинку, когда я в майке и трусах появился на беговой дорожке.
- Разомнись! - подал команду тренер.
Я не знал, что означает это слово и как надо поступать в таких случаях. Самое лучшее, что я мог сделать, - это последовать примеру новых товарищей.
Вот они стайкой устремились по дорожке. Побежал за ними и я. Затем мы вернулись к стартовой черте, приготовились и по сигналу тренера ринулись вперёд. Никогда в жизни не приходилось мне до этого развивать такую, как мне казалось, бешеную скорость. Я бежал последним. В конце первого круга силы меня оставили. Я сел тут же, посреди дорожки. Подошёл тренер. Его рассерженный вид не предвещал ничего хорошего. Но он только сказал суховато:
- Беги. Если стартовал, - финишируй. Последнее дело - останавливаться на полпути.
Я поднялся и, превозмогая усталость, побежал дальше. - И что это вы, Виктор Матвеевич, - услышал я чей - то насмешливый голос, - этого гусака взялись тренировать? Здоровых ребят у нас в районе мало, что ли?
- Пускай занимается, - ответил тренер, - он никому не мешает.
Было обидно слышать это. И всё же точно в назначенный час я снова был на стадионе. На этот раз мои новые товарищи встретили меня не только удивлённо, но даже с некоторым оттенком уважения. Они не ожидали, что я приду. Прошло немного времени, и они окончательно приняли меня в спортивную семью.
Я не пропускал ни одного занятия. Незаметно исчезла усталость, с каждым днём прибывали силы, улучшался аппетит. На тренировках я уже не плёлся в хвосте, но и не вырывался вперёд. Упоение спортивной борьбой было незнакомо мне. Не за славой, не за рекордами пришёл я в спорт - за здоровьем.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.