- Да, - подтвердила девушка, - да, - повторила она тихо. - Вы добьётесь, что ваш портрет будет висеть там же. Я верю этому. Вы можете стать героем или ещё кем. Я буду рада за вас. Но поймите, Виталий, это не изменит наших отношений. Они никогда не будут ближе, потому что я... люблю другого. Но мы будем хорошими друзьями, правда?

- Хорошими друзьями, - машинально повторил Виталий.

- А потом знаете, что мне непонятно, - уже весело спросила Людмила, - разве работать лучше всех для этого только и надо? Для себя?

Виталий молчал. В один миг, маленький миг, который равен миллионной доле человеческой жизни, вдруг разрушилось то, чем он хотел украсить свою жизнь. Мириться с этим - нелегко, но мириться надо было.

И он мирился, избегая встреч и стараясь не думать о ней. А она невидимо присутствовала с ним всюду, вникала во все его дела. Она стояла с ним у станка и шептала: «Не для себя! Слышишь? Для всех!» Она всегда соглашалась с его мыслями, потому что сё мысли были, конечно, его мыслями. Он готовился нынешней осенью идти в техникум и знал, что она сказала бы: «Я рада за вас». В конце концов, Виталий в этой игре с невидимкой находил удовольствие и утешение. Игра помогала забыть настоящую Людмилу.

Перед отъездом в Челябинск, в техникум, Виталий снова посетил Сугомак.

Ещё по - летнему шумели берёзы, но чуткое ухо услышит в этом шуме осеннюю нотку. Листья подёрнулись светло - багряным налётом. Не пройдёт двух недель, они все побуреют, и ветер спугнёт их с веток, покружит в воздухе и мягко опустит на сырую землю.

Ещё по - летнему бодрилась за озером гора Сугомак, но от этой бодрости веяло осенним холодком. Скоро, очень скоро выцветет у горы - красавицы богатый наряд, и она стыдливо окутается а густую дымку осени или в сырую рыхлость туч.

Ещё по - летнему беспечно ворчала на тальковом берегу озорная волна, но пройдёт полмесяца, и в предчувствии зимы она заплещется тоскливо и глухо.

Последние дни тёплого лета.

Виталий поддался грусти минувшего. Его грусть была тем сильнее, что родилась она в глубине сердца. И в то же время что - то вечно светлое, как солнце, пробивалось одновременно с грустью из той же глубины.

Виталий подошёл к заветному месту и сел на камень недалеко от пенька, к которому была прикована Людмилина лодка. Озеро лениво перекатывало свинцово - зелёные волны, и они сонно плескались о берег. И представил Виталий ту первую встречу: гибкую, порывистую, так сугомакский ветер, девушку. «До свиданья, Змей - Горыныч!» - крикнула она ему тогда. - Змей - Горыныч! И видит Виталий то тихое злое утро, лодку на середине озера и слышит: «Прощай, Пелагеюшка!» «Прощай, Ефимушка, прощай!...» И вот грозный ветер возмездия, ветер справедливости вырвался из синих далей Урала, взбаламутил зловещую тишину... Змей - Горыныч! Нет! Виталий вскочил на ноги.

- Здравствуйте, Виталий! - услышал он за спиной её голос, вздрогнул и резко повернулся.

Людмила! А рядом с ней парень в военном кителе, невысокий, коренастый, с небольшими рыжеватыми усиками, с проницательным взглядом. И не красив и не строен он был - самый обыкновенный парень, примечательный лишь тем, что не походил на других. На плече он нёс вёсла. Он дружески улыбнулся Виталию. И то, светлое, победило грусть. Виталий сконфуженно улыбнулся. Людмила, забыв уже о Виталии, легко подбежала к лодке и загремела цепью.

- Думаем на тот берег прокатиться. К её отцу, - положив весло на землю, поведал Виталию людмилин жених, ибо это, несомненно, был он. - Закурим?

Виталий качнул головой: он не курил. Светлое уверенно покорило Виталино сердце, растекалось теплом по груди.

- Готово, Андрюша, - крикнула Людмила, - поехали!

- Может, с нами за компанию хотите? - предложил Андрей, забирая вёсла.

- Спасибо, мне пора домой.

- Да он воды боится, - рассмеялась беззлобно Людмила, услышав его ответ. - До свиданья, Змей - Горыныч! Счастливо тебе!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.