- Умеешь попадать прямо в точку, - говорил ей комсорг Непомнящий. - Слово скажешь - будто камень в воду бросишь: так и пошли круги по воде.

Непомнящий ставил Клаву Первую в пример молодёжи не только за её труд, но и за хорошую, беспокойную комсомольскую душу.

... Над воротами завода появились два больших портрета: технолога Александра Иванова и работницы Клавы Первой. Это были портреты лучших людей завода, на которых равнялись остальные.

Теперь Клаву знали уже во всём Челябинске, по всему Уралу. Рабочие цеха выдвинули кандидатуру Клавы Первой в депутаты Челябинского городского совета. Всё собрание, все рабочие подняли руки за неё, Клаву, своего рабочего кандидата. Она поднялась с места, вышла на середину, оглядела просторный корпус и произнесла взволнованную речь.

Она говорила так, как не говорила ещё ни разу. Она чувствовала, что находится среди родных, самых близких, любящих её людей, в кругу своей семьи. Клава говорила о себе и о своих товарищах, о том, как ладно, устойчиво, хорошо сложилась их жизнь, жизнь молодёжи. Говоря это, она думала не только о кировцах: она думала о всех тех молодых рабочих, с кем ей пришлось встретиться на Урале, - и о золотоискателе Николае Пряновском, и о строителе автомобилей Викторе Глебове, и о машинисте электровоза Миркиной, и о рабочем завода имени Калющенко Зайцеве, и о многих, многих других.

Это были комсомольцы, люди неистощимой энергии, упрямой воли, стойкого труда.

Ранней весной Клава поехала на Кубань, навестить родных.

- Домой еду, - сказала она соседям по вагону. - Домой, в отпуск...

И вдруг задумалась: «Домой...» Так ли это? Где был её дом, дом Клавы Первой, казачки, рождённой в кубанской станице? Да, конечно, на Кубани хорошо жить, вон из окна видны ясные, в приветливом свете солнца поля, малахитовая зелень расцветшей степи. Здесь была уже настоящая весна, цвели деревья, и где - то там, в густой тени станичных садов, скрывался дом, где она родилась и выросла...

А позади остались хмурое небо Урала, озёра, ещё скованные зимним льдом, тяжёлые уральские снега. С гор дует ветер, летит сухая морозная пыль, буран рвёт окна. До весны ещё далеко. Но, как ни странно, ей чудилось, что родной дом остался именно там, позади, на Урале. Родной дом, где пришла к ней строгая, умеющая думать зрелость, где её научили трудиться, научили понимать значение своего труда, ценить свои руки, свою силу. Ей вспомнились друзья, провожавшие её на вокзал, ребята, с которыми вместе пришлось делить столько радостей и невзгод, вместе пережить всю войну, вместе трудиться.

Поезд замедлил ход. Клава спрыгнула с подножки, оглянулась. Весеннее утро сверкало над тихим полустанком. Вдали, за рощей, угадывался серебряный блеск реки. Налево раскинулись поля. Земля пахла свежестью; казалось, все соки, таившиеся в недрах её, жадно струились наверх, перебивая уже угасавший запах талого снега, весенней воды.

Навстречу Клаве по полю шёл трактор Он шёл небыстро, как бы пробуя свои силы, разминаясь после зимнего отдыха. Весеннее солнце играло на новеньких стальных частях.

- «С - 80», - прочла Клава знакомую марку на радиаторе и обрадовалась, словно увидела близкого, родного человека.

Эта замечательная машина была для Клавы действительно будто одушевлённым существом: в ней был её труд и труд многих товарищей по заводу. Это была её слава!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.