В знаменательные дни, когда наша страна торжественно празднует 150 - летие со дня рождения своего гениального поэта, советский народ с именем Пушкина связывает имя другого великого сына России - Белинского, критика - революционера, который одним из первых определил историческое значение Пушкина для русской культуры, показал правду и красоту пушкинского творчества и завещал будущим поколениям любить поэта, как славу и гордость народа.

Многие оценки, данные Белинским всему наследию и отдельным произведениям поэта, настолько ярко и убеждающе характеризуют творчество Пушкина, что иными формулами и словами, кажется, и нельзя определить значение его творчества для всех времён и народов.

Замыслив написать «Критическую историю русской литературы» (1841 г.), В. Г. Белинский считал своим долгом прежде всего писать о Пушкине как о родоначальнике новой русской литературы.

Эту мысль он хорошо выразил в первой статье о Пушкине: «Чем более думали мы о Пушкине, тем глубже прозревали в живую связь с прошедшим и настоящим русской литературы и убеждались, что писать о Пушкине - значит писать о целой русской литературе: ибо как прежние писатели русские объясняют Пушкина, так Пушкин объясняет последовавших за ним писателей». Эту плодотворную и совершенно правильную идею Белинский блестяще развивал в своих дальнейших работах. Допушкинский период русской литературы в лице самых лучших его представителей представляется Белинскому, как «заря предрассветная», когда «брезжит неверный полумрак», «вдали на небе как будто белеет полоса и в то же время догорают готовые погаснуть ночные звёзды...»

«Пушкинская поэзия - в сравнении с державинскою, - пишет Белинский, - это роскошный, полный сияния и блеска полдень летнего дня: все предметы земли озарены светом неба и являются в своём собственном, определённом, ясном виде, и самая даль только делает их более поэтическими и прекрасными, а не ложными и безобразными».

Конкретным анализом отдельных произведений поэта Белинский мастерски доказал, что Пушкин «из русского языка сделал чудо». Незабываемы страстные тирады восхищённого критика о языке Пушкина: «...всё акустическое богатство, вся сила русского языка явились в нём в удивительной полноте; он нежен, сладостен, мягок, как ропот волны, тягуч и густ, как смола, ярок, как молния, прозрачен и чист, как кристалл, душист и благовонен, как весна, крепок и могуч, как удар меча в руке богатыря».

И вместе с тем критик не отходит от историзма в характеристике роли и значения Пушкина, определяя всё конкретное содержание пушкинского творчества духовным содержанием жизни России первых тридцати лет XIX века.

Пушкин «был сыном своего времени в полном смысле сего слова... - заявил Белинский - ...он заплатил дань всем великим современным событиям, явлениям и мыслям, всему, что только могла чувствовать тогда Россия».

На классически сделанном разборе романа «Евгений Онегин» Белинский как бы проверил правильность связи великого поэта с духовной жизнью Родины, доказав, что роман Пушкина - «энциклопедия русской действительности», что в «Онегине» «мы видим поэтически воспроизведённую картину русского общества, взятого в одном из интереснейших моментов его развития», что в этом романе «вся жизнь, вся душа, вея любовь» поэта, «его чувства, понятия, идеалы». Бессмертной заслугой поэта Белинский считает то, что Пушкин нарисовал «пробудившееся общественное самосознание».

Роман «Евгений Онегин» Пушкина вместе с «Горе от ума» Грибоедова явился «первым образцом поэтического изображения русской действительности в обширном значении слова». Тем самым «Онегин» и «Горе от ума», справедливо утверждает Белинский, положили собою основание последующей литературе, были школою, из которой вышли и Лермонтов и Гоголь. Без «Онегина» был бы невозможен «Герой нашего времени», «Гоголь не почувствовал бы себя готовым на изображение русской действительности, исполненное такой глубины и истины».

На творчестве Пушкина Белинский также обосновал своё важнейшее утверждение об отношении поэта к современному обществу, заявив, что если поэт «истинный», то он должен «сочувствовать своему отечеству, разделять его надежды, болеть его болезнями, радоваться его радостями».

На наследии Пушкина прежде всего критик обосновывает и своё учение о народности поэта, называя Пушкина «первым великим народным поэтом».

Истинный талант «не может не быть народным», ибо «великий человек всегда национален, как его народ», потому он и велик, «что представляет собою свой народ».

Борясь с ложным взглядом о якобы национальной ограниченности поэта, взглядом, отрицавшим мировое значение России, защищая мысль о мировом значении Пушкина, Белинский всё же видит главное достоинство поэта в том, что он, будучи «выражением современного ему мира, представителем современного ему человечества», был прежде всего представителем «мира русского», «человечества русского».

Только при этом важнейшем свойстве Пушкин мог сделать то, что он сделал. Он не только «из русского языка сделал чудо» и создал «неумирающий тип русского стиха», но, главное, воссоздал историческую жизнь родной земли в «Борисе Годунова» и народный мятеж в «Капитанской дочке», а в романе «Евгений Онегин» показал «живой, движущийся мир лиц, мыслей, чувств», изобразив в этом «алмазе» искусства замечательных героев, обозначивших эпоху духовного развития русского общества.

Белинский, борец за правду и верность изображения жизни в литературе, приветствовал и прославлял великий подвиг Пушкина, как основоположника художественного реализма. «Для истинного художника где жизнь, там и поэзия». «Душе Пушкина присуща была прежде всего та поэзия, которая не в книгах, а в природе, в жизни». «Что для прежних поэтов было низко, то для Пушкина было благородно; что для них была проза, то для него была поэзия». Белинский видит «органическую жизненность» поэзии Пушкина, обладающего «в высшей степени тактом действительности», что критик считает одной из главных сторон художника. Реализм Пушкина с огромной силой свидетельствовал о народности поэта. «Поэзия Пушкина удивительно верна русской действительности, изображает ли она русскую природу или русские характеры: на этом основании общий голос нарёк его русским национальным, народным поэтом».

Правда поэзии Пушкина придаёт последней высокую нравственную силу, облагораживая читателя. Пушкинская поэзия «не кладёт на лицо жизни белил и румян, но показывает её в её естественной истинной красоте; в поэзии Пушкина есть небо, но им всегда проникнута земля. Поэтому поэзия Пушкина, - утверждал Белинский, - «не опасна юношеству, как поэтическая ложь, разгорячающая воображение, ложь, которая ставит человека во враждебные отношения с действительностью при первом столкновении с нею и заставляет безвременно к бесплодно истощать свои силы на гибельную с нею борьбу». Неустанно Белинский указывал на эти достоинства Пушкина, раскрывая силу художественной правды на разборе стихов, драматических произведений, поэм, романов и повестей своего великого старшего современника. Руководствуясь принципами реализма, народности, общественного смысла деятельности поэта, прогрессивным характером пафоса художника, Белинский сумел поднять самую проблему изучения Пушкина на большую высоту научности, во многом предвосхитив своих славных преемников. - критиков - публицистов шестидесятых годов - и нашу современную науку о литературе, завещан нам благородную любовь и вечную признательность к гению русского народа.

Белинский завещал нам непримиримую борьбу с посягающими на гордость русской культуры, разоблачая фальсификаторов из лагеря эстетов, формалистов, облепивших образ поэта лицемерными «исследованиями» в эпоху общественной реакции. Основы учения Белинского о Пушкине помогают нашему советскому ценителю пушкинского наследия увидеть немеркнущую красоту поэзии русского гения и сбросить с пути грязную ветошь буржуазного космополитизма, пытавшегося совсем недавно принизить Пушкина в глазах советского народа.

Пророчески звучат слова «неистового Виссариона» о «вековечности» Пушкина. Надо было обладать великой силой духовного зрения, чтобы предсказать движение Пушкина в будущее. Критик писал: Пушкин «явился уже воспитателем будущих поколений», Пушкин принадлежит к числу «тех творческих гениев, тех великих исторических натур, которые, работая для настоящего, приуготовляют будущее». Признавая величие исторической роли Пушкина, критик отнюдь не признавался в бессилии перед своим долгом писать о поэте, когда говорил, что сказать о Пушкине «не успеешь в целую жизнь». Он успел сказать о Пушкине самое главное и самое дорогое, определив, что поэзия его - «самый звучный и торжественный орган русского духа и русского слова» и что Пушкин «принадлежит к вечно живущим и движущимся явлениям, не останавливающимся на той точке, на которой застала их смерть, но продолжающим развиваться в сознании общества». Пришло время, когда предсказание Белинского оправдалось, и Пушкин, великий классик русской и мировой литературы, певец народа, поборник свободы, просвещения, достоинства человеческой личности, стал участником образования и воспитания поколения строителей социализма. Дело поколения декабристов и их соратника Пушкина было продолжено боевым поколением революционных разночинцев, из которых первым был незабвенный «неистовый Виссарион».

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.