Бывало, закроет глаза Пётр Чантурия и задумается: что ждёт его после окончания средней школы? Всякие приятные картины рисовались ему, и совсем не пугало будущее. Одно казалось совершенно незыблемым: он продолжит учёбу. Его друзья (а числом их было немало) стояли на том же; каждый из них заранее облюбовал себе специальность. О будущем думалось как - то легко, знай, расчерчивай себе мысленно путь, как на чистом листе бумаги, и казалось, так всё и будет. «Юношеское легкомыслие?» - опросите вы. Нет, я бы не сказал этого.
Вот отец Петра, скажем, он тоже когда - то учился. Ходил в двухклассную школу. Прежде, в царское время, поищи в Абхазия другую, - спасибо, хоть эта имелась. Помнит отец, как в один прекрасный день к окружному управлению подъехала добротная коляска и из неё вышел солидный мужчина, розовощёкий, как говорится, кровь с молоком. Его встретили традиционным хлебом - солью и тут же, улучив минуту, представили нижайшую просьбу.
- Захотели гимназии? - удивился высокопоставленный чиновник, подозрительно оглядывая горожан. - Разве у вас нет школы?
- Всего - навсего двухклассная, - объяснили ему.
Чиновник подумал, а потом сказал внятно и громко, чтобы слышали все и ни у кого никаких сомнений не оставалось:
- Тот, кто хочет учиться, научится и в двухклассной. А лентяю и гимназия не поможет.
- Вот и мечтай после этого, - говорит Ясон, отец Петра Чантурия, вспоминая прошлое.
Ну, а нынче не то, совсем не то. В Сухуми, как говорится, не сходя с места, можно получить не одну специальность. Есть техникум индустриальный, есть сельскохозяйственный, есть педагогическое училище. Можно стать историком, литератором, математиком с высшим образованием и географом тоже.
Мальчики, друзья Петра, часто прикидывали, кому какая специальность более всего по душе. Но как доходил черёд до Петра, заминка получалась. Говорил нехотя, намекал на дальнюю поездку, а какую, неизвестно...
- Рано ещё, - отшучивался он, - целых два года впереди.
Но закроет, бывало, глаза Пётр Чантурия (теперь можно признаться в этом) - передним, как в зеркале, чистом и высоком, Москва. Он много слышал о ней, видел её на картинках, видел в кино и, казалось, хорошо знает Москву. Он думал так - и собирался в Москву, как в очень знакомый, близкий и дорогой молодому сердцу город. А когда принял решение твёрдо, осталось одно: заниматься, как говорят, до седьмого пота... Это было незримое, неведомое никому, кроме Петра, соревнование с не знакомыми ещё московскими учениками, тоже будущими студентами.
Лето 1938 года. Оно принесло много радости: Пётр Чантурия окончил школу одним из первых учеников и получил право поступить в институт без экзаменов. Это была первая серьёзная победа в жизни молодого человека. И Москва стала из мечты реальностью: не сегодня - завтра он ступит на её землю...
- Каким будет тот час?
Тысячи юношей и девушек задавали себе такой же вопрос. И в этом нет ничего странного и удивительного. Самое интересное заключалось в том, что сам собою рождался ответ на этот вопрос, ответ, не высказанный вслух, но прочно обосновавшийся в самом неспокойном уголке груди - горячем юношеском сердце. Этот ответ вселял уверенность, он как бы подстёгивал, подбодрял:
- Час тот будет счастливым. Становилось очень хорошо при мысли о том, что как бы ни окончились хлопоты в институте, предполагалось. Архитектурном, время, проведённое в Москве, будет обязательно светлым и радостным.
В Архитектурном институте от Петра потребовали сдать рисование. Какой же ты архитектор, ежели не умеешь рисовать? Всего один - единственный экзамен... Надо прямо сказать, Чантурия - не бог весть какой рисовальщик. И сам он это отлично сознавал. Не скрыл от него этой правды и молодой ассистент с бледным лицом и большими роговыми очками. Он настоял на том, чтобы Пётр экзаменовался как можно раньше.
- Если с рисованием будет не совсем ладно. - пояснил ассистент, - вы поступите в другой институт.
Это был настоящий дружеский совет.
- Большое вам спасибо, - сказал Пётр.
Ассистент улыбнулся. Он поставил перед экзаменующимся большую гипсовую фигуру и отошёл в сторону.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.