Уходя, они взрывали фабрики и вокзалы, разрушали дороги, жгли, грабили, насиловали. Впрочем всем этим они занимались не только уходя. Одиннадцать месяцев белопольской оккупации были для Беларуси сплошной ночью. Трудящиеся Беларуси до дна испили горькую чашу интервенции.

В середине июля 1920 г. над еще дымившимися городами и селами снова взвилось алое знамя Советов. Красная армия вышвырнула оккупантов из насиженных квартир. То были дни гигантских боев на берегах Березины и Днепра, дни, когда Красная армия начинала свой героический поход на Варшаву.

С тех пор прошло 12 лет. Двенадцать лет шагали рабочие и крестьяне Советской Беларуси дорогой социалистического строительства. Там, где были разрушенные, сожженные дотла фабрики, выросли корпуса новых заводов. Ломавший некогда шапку перед паном крестьянин организуется в колхозы, творит новую жизнь. На основе ленинской национальной политики развивается национальная по форме, социалистическая по содержанию культура. Страна расцветает, растет, крепнет.

И все же нет полного счастья у рабочих и крестьян, у колхозников, у комсомольцев Советской Беларуси. В тридцати километрах от столицы - Минска - проходит линия пограничных столбов. Там, за этими столбами, за границей - иная Беларусь, коей горя, край, где папская плеть еще свободно гуляет по спинам трудящихся, где горячие сгустки ненависти и борьбы еще не харкнуты в лицо оккупантов, где тюрьмы, террор, виселицы.

История как бы нарочно, в виде наглядного пособия, поставила рядом две Белоруссии. Две системы, разделенные лишь узкой полоской земли. Два полюса, два конца света Белоруссия Советская - гигантская стройка, жизнь светлеет, учись, расти, работай: социализм! И Белоруссия Западная - нищета, голод, издевательство: капитализм. И только одна перспектива впереди у трудящихся, у молодых рабочих, крестьян Западной Белоруссии: накопив силы, рука об руку с польским пролетариатом - на панов, за власть советов, за социализм.

... И вот перед нами пачка писем. Быстрый, неровный почерк. Узкие строчки. А слова - огонь. Стремление бороться, острая тоска по воле, пламенная вера и любовь к Советской Беларуси, которая так близко и... так далеко.

Читаешь эти письма и не веришь, что автор их - в тюрьме, что семь лет уже не видел он свободных людей. Читаешь - и по - новому встает перед тобой юбилейная дата, о которой речь шла выше. Так ярко, так живо чувствуешь, какой огромный путь прошли мы за истекшие годы.

Письмо к подруге З.

9 июля 1930 г.

«Прежде всего я должна тебе сказать, что я, что все мы, а особенно конечно сидящие здесь товарищи из Западной Белоруссии, захвачены Асинстроем. Рабочий поселок вызвал у нас не меньшее удивление, чем главный корпус. Мы долго вглядывались в эти прекрасные 3 - этажные дома с балконами и огромными окнами. О, окна прежде всего бросились нам в глаза. Нам покачалось, что только у вас строятся дома с такими большими окнами, и чтобы убедиться, мы сравнили рабочий поселок с домами на одной из главных улиц Кракова. И что ты думаешь? Рабочие Советской Белоруссии живут в домах, где такие же окна, как в здании государственного банка в западноевропейском городе!

Разве не стоило радоваться, сделав такое открытие? Как хорошо, как чудесно! «Обнимает душу без конца, без меры захватывающая радость», писал белорусский поэт Янка Купала еще когда - то, когда новая жизнь только рождалась. Что же говорить, писать теперь?!

... Рада я за тебя, что едешь учиться - и одновременно жать мне, что не будешь ты больше в Белоруссии, не сумеешь мне рассказывать, как прежде, про «родные края». Ведь Белоруссия - это тот уголок Советского союза, о котором чаще всего думается, о котором больше всего хочется знать...»

26 ноября 1930 г.

«Так вот ты, значит, студентка. Говоришь, что удивляешься, сама себе не веришь. Так, милая, надо верить. Это ведь частичка того великого чуда, какое вы совершаете, частица того небывалого переворота, который не оставил камня на камне на вашей - нашей - земле, в вашей жизни. Как же не удивляться, как не гореть в огне невыразимой радости и гордости нам, только понаслышке знающим об этом чуде.

Можешь ли ты себе представить, могу ли я тебе рассказать, что переживали мы, когда например узнали, что в Белоруссии, где никогда не было ни одного университета, теперь целых тринадцать вузов, стены которых едва вмещают тысячи, десятки тысяч наших ребят и девчат - рабочих, батраков и колхозников.

Но нет - это все не чудо, не диво, это - итог нашей общей работы, результаты нашей трудной, но победоносной борьбы, осуществление наших затаенных мечтаний. И поэтому мы не разеваем рты, а уверенные и счастливые, идем дальше вперед добывать и завоевывать новые, новые победы. Хорошо, друг мой, чудесно хорошо, как никогда, нигде и никому, кроме нас, не было».

8 июля 1931 г.

«... От твоего письма в нашей тюрьме запахло цветами и клевером, зашумело спелой рожью, засинело васильками. А помимо всего этого повеяло дыханием могучей радости, светлой радости победы. Как хорошо, как безмерно хорошо! Можно ли грустить тут, в каземате, когда в СССР... Как сказать тебе это «когда»? И с зажмуренными и с широко раскрытыми глазами я вижу душой, вижу новую Белоруссию, слышу звуки ее никогда невиданной жизни. Могу ли я ее не понимать, когда она - осуществление наших мечтаний?! Но что там мечтания! Творческая воля миллионов зачеркнула, оставила далеко позади любую фантазию. Она создала широкие общие поля, она вывела на эти поля колонны тракторов, она на гнилых белорусских болотах построила электростанции, она могучей рукой прервала бег той жизни, которая длилась столетия, и круто повернула ее в другую сторону, заставляя ее бежать в тысячу раз скорей.

Знаешь, я могу иногда представить себе новую Белоруссию в воображении. Но когда я перелетаю мысленно в знакомые села - увижу этакое Погорелое, или Грабье, или Рогали - и вот в Рогалях, в Грабье, в Погорелом встречу трактор и комбайн, кино, семилетку и кооперативную маслобойку, когда увижу знакомых мне людей в новых ролях, руководителями вот такой жизни, - тогда я не знаю, не могу тебе передать, что я тогда чувствую. Мне хочется тогда бежать, лететь, кричать или смеяться, или сидеть тихонько в немом безмерном счастье.

В., родная! Ты во всем этом участвовала сама, ты видела, как это бешеным темпом устремилось вперед, какими путями дошло до «сегодня»... Я же - я ничего не делала, я только думала, рвалась и хотела, хотела... Думала с радостью, с болью, сжав зубы, рвалась каждой струйкой души не только к вам, в вольную Белоруссию. Я видела, я знаю и люблю еще другую Белоруссию. Но все напрасно. Не мое желанье управляет миром. Это делают другие, могучие и грозные силы, которые касаются и меня».

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.