Трактористы - мореходы колхоза. Остальные, будь то свинари или пильщики, молотильцы или пастухи, стоят на твердом причале своих хат. Степным ветром не успевает за день выдуть у них домашних забот, соседских сцепок, привычного дыхания своей комнаты, своей семьи и своего пейзажа, открывающегося от дверей.

У трактористов - наоборот: они уходят в плавание в стогектарные моря чернозема. Их гавань - тракторный табор, подобно острову вынесенный в просторы. Там все у них сменное, кроме машин. Попеременно ночуют они на нарах в вагончике. От одного к другому переходит затрепанная книжка, и даже балалайка, забредшая в вагончик, принадлежит всякому, кто на ней умеет играть.

В колхоз они заходят добро если раз в неделю. Уходят, не успевая врасти в его шум и дыхание.

Они проходят немножко горделивые и немножко отчужденные, подобно матросам на кратковременной стоянке. В их молчании - отвычка разговаривать от постоянного общения со сталью и взрывами горючего в цилиндрах. Коричневую окраску папуасов - чернозем, замешанный на автоле, - кое - кто из них носит на коже, как матрос татуировку.

И даже кое - когда особой лихостью звучит рассказ о трактористе, который не мылся за все время нахождения в степи.

Худшие из трактористов к машине равнодушны. Впрочем это часто признак большой неопытности.

Потом наступает уважение к машине. Это когда тракторист понаездится на разных машинах и накопит материал для сравнения.

Тракторист начинает ненавидеть старый изможденный «юнайт», прекрасную машину, доживающую последние дни без запасных частей. Ненавидеть и беречь и гордиться своим искусством взять у этой машины все. Тогда же он начинает восхищаться выносливостью, сработанностью и силой Сталинградского «интера». Этот «интер» вырастает на его руках. Он знает слабые его места, например, слишком мягкий металл коленчатого вала. Он следит за вновь прибывающими машинами, ревниво наблюдая, как металл этот крепнет, догоняя американскую прочность.

А отсюда шаг к тому, чтобы полюбить машину.

Сначала тракторист шел к машине ступенями схематической учебы. На политбеседах ему говорили о мировой революции и о бетонных детях пятилетки. Они стоят в его сознании, макетные, еще неживые, похожие один на другого, как фотографии строящихся заводов в журналах. Ему говорили на колхозных собраниях про МТС и план хлебосдачи. Он видел со стороны, как выдавали муку и сапоги, премируя отличившегося.

Наконец на тракторных курсах он увидел плакаты про машину и чертежи ее частей. Это были линии, теория, говорившая о некоей средней, в действительности не существующей машине.

И вот она, машина... Теплая. Металлическая. Громкая.

И вот ужа первоначальное мозговое напряжение - не забыть бы, куда повернуть руль и какую нажать педаль, - сменяется инстинктом рулевого. Уже машина из собранных трех тысяч деталей превращается в единый двигательный процесс, воплощенный в стали.

Уже рулевой научается играть трактором, щадя его в слабых пунктах, но зато выжимая из него всю резервную энергию, на какую он способен.

Уже машина чувствуется каждой клеточкой тела._ Уже можно отвести глаза в сторону, глянуть, как пашет сосед, прислушаться, каков пульс его машины, порадоваться за свою, загореться чувством азарта: а ну, перекрою! И уже ползет ввысь норма выработки, и заезжие инструктора, да и свои колхозники начинают похваливать.

Колхозный план оживает здесь в чернизне запашки. Уже тракторист видит, как лемеха его машины сводят концы этого плана с концами. Уже проснулась гордость за свои колхоз, - перекрываем! Красное знамя подымается над вагончиком.

Газета пишет: «Учитесь у этих». Горизонт степи раздается, становится горизонтом страны. Уже трактор не просто машина для пахания. На крюке трактора рулевой ощущает прицепленный и подвигаемый вперед свой колхоз. И не только колхоз, а и хлебный план района, края, всей - республики.

Газета говорит: «Империалисты угрожают нашим границам», и тракторист чует на крюке своего трактора артиллерийское орудие.

Уже тракторное седло не просто сиденье пахаря. Это - школьная скамья. На тракторном руле руки учатся владеть карболитовой баранкой автомобиля - мечта всех трактористов. За шоферским этапом начинает мерещиться кабина пилота, а город и вуз становятся близкими, неизбежными, своими...

Так и должно быть. Это - маршрут, которым плывут наши тракторы сквозь время, разворачивая лемехами не только чернозем степей, но и крепкую целину мозгов...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.