Линия трех линий

Поход на старую, нечесанную, неаккуратную Москву начался.

Почему отказывается от секретарства нужный комсомолец Перепелкин? Ему негде жить, он переезжает в Кусково, за город. Какая там работа, когда квартира от парка за тридевять земель! Бюро не отпускает Перепелкина.

Только один довод признается - Перепелкин будет учиться.

Отчего хмурится комсомолец Балбеков? У Балбекова вот уже несколько месяцев нет квартиры. Много молодежи парка живет, где придется. Но Балбеков живет хуже всех. Он живет там, где работает - в парке.

Спит в конторе, на лестнице, в трамваях. Рассказывают, что однажды он заспался в трамвае и его вывезли рано утром на улицу в постели. Первый пассажир отступил в недоумении: спит человек, растянувшись по-домашнему. Ботинки и фуражка поместились на лавочке, сам - на полу. Не стал будить человека пассажир, и только кондуктор, далеко от парка вставший на работу, поднял Балбекова. Одевался он при пассажирах, чуть не плача от обидного положения.

Мало здесь веселого, а ребята смеха сдержать не могут. Смех - смехом, а беспризорных ребят нужно приютить.

Пошли со своим горем в райсовет. Там руками разводят, плечами пожимают.

И только один догадливый человек надоумил ребят.

У Новикова, секретаря базового бюро волосы - какие бывают только у новорожденных. Пушистые и белые, без оттенков.

- Приметный у нас Гриша, не потеряется, - шутят над пухом секретарских волос ребята.

«Приметный» просит тишины и речь свою начинает с Балбекова и его злоключений.

- Церковь нам дают под жилье, - вдруг сбившись с тона, объявляет Новиков. - Но, - хитро прищурил голубой глаз секретарь, - нужно суметь ее взять...

- Какую церковь? Где?

- По Кропоткинской улице... Нужно суметь ее взять. Если население согласится, значит - наша. Молодежную коммуну в ней организуем. Необходимо собрать не меньше пяти тысяч подписей за ее закрытие по нашему району, с улиц около церкви.

- Пять тысяч? Я берусь 400 со своего дома доставить!

- Я - 500!

- Стойте, нужно действовать организованно. Бабушек там разных не обижать. Осторожно. Не хочет - не нужно. И быстрей дело двинуть. Попы в одном месте свои контрподписки стали составлять. Тут уж чья возьмет, - все зависит от населения.

И на следующий день началась комсомольская атака церкви.

В церкви курят ладаном, медленно служба идет, а в окружающих домах граждане открывают двери комсомольцам, выслушивают их, дают подписи.

Первыми пошли по квартирам Точилин и Свинова. За три часа собрали 100 подписей. Шесть человек отказались подписать лист. В одном доме старушка, едва услыхав, о чем речь, закричала высоким голосом, затряслась: