Если бы наряду с геологическими картами, обнажающими тысячелетние наслоения земли, существовали картины социальной геологии, надо было бы немедленно использовать материалы школы ФЗУ завода «Мосэлектрик». Понятно, что всякие разговоры о тысячелетиях, веках и даже десятилетиях здесь неуместны: только две недели тому назад школа отмечала первую годовщину своего существования. Тем не менее, история школы до того насыщена разнообразными бурными событиями, произошло столько перемещений человеческого материала, проведено столько ударных мероприятий, реализовано такое количество талантливых предложений, наконец, так часто менялись комсомольские секретари, что историк мог бы уже написать толстенную книгу под заглавием «Победы и поражения школы ФЗУ завода «Мосэлектрик». Том I».
Любовно раскрашенная диаграмма на стене в кабинете зав-школой тов. Хенкина дает представление об основных социальных пластах ученического состава: детей рабочих - 787, детей служащих - 221, детей крестьян - 12. Зная эти цифры, вы еще очень мало зияете о настоящем лице школьной массы.
Каждый пласт состоит из множества гонких прослоек, то изрезанных жилками драгоценной социальной породы, то изломанных, исцарапанных какими-то отгремевшими сотрясениями, эти прослойки пестры, причудливы, бесконечно разнообразны.
Под одной рубрикой значатся и бывший беспризорник, ночующий в ночлежном доме, и член многочисленной рабочей семьи - типичной семьи старого Замоскворечья, и сын колхозного механика, живущий в Москве у дяди-плотника, и балованная дочь хорошо зарабатывающего электрозаводца, и сирота, не помнящий убитого в гражданскую войну отца.
Сын дворника учится в одной группе с сыном профессора. Сын бывшего раввина перевоспитывается вместе с детьми пресненских дружинников 1905 года.
Истоки классовых групп, трудно уловимые струи которых сшиваются в школе в один поток, залегают на различных глубинах общественной подпочвы.
Сын вредителя подает заявление в комсомол. Приспособленчество или разрыв со средой?
Сын строителя заявляет, что при царе рабочим лучше жилось, чем теперь. Какая обстановка, какие люди, какие настроения продиктовали эти слова?
Дочь прачки наотрез отказывается вступать в комсомол. Что это - гнет семейных условий или политическая темнота?
Нельзя руководить этой массой молодого народа, воспитывать его, вести за собой, - не обладая обостренным социальным зрением, т.-е. умением с классовой точки зрения заглянуть в самое нутро каждого фабзайца.
Фабзаяц получает в школе великолепное производственное и теоретическое обучение. На конвейере учебы (день теории, день практики) он, будущий кадровый пролетарий, складывается из самых доброкачественных, дорогостоящих деталей. Он изучает технологию металлов и работает на токарном станке. Он прорабатывает политическую экономию и ведет общественную работу по рабочему снабжению. Он штудирует географическую карту и посылается в командировку на Магнитострой.
С первых месяцев производственной учебы фабзаяц усваивает культуру труда. Еще не покинув стен школы, он приобретает возможность работать на заводе и переходить из разряда в разряд. Ему обеспечена полная свобода творческого соревнования в группе: если можешь - обгоняй товарищей, дай сто процентов теоретической программы и переходи на завод! Лаборатории, книжные полки, кинокабинет, где ученики изучают ряд дисциплин, в сосредоточенной тиши киносеанса (фильмы по технологии, географии и военноведению), оборудованные мастерские, - все предоставлено фабзайцу. Он выйдет из школы знающим, умелым, культурным рабочим, каких никогда не готовили и сейчас не готовят ни в одной стране мира.
Решающее значение приобретает политическая оснастка всей этой производственной и теоретической учебы, ее политическое углубление и осмысливание. Школа фабзавуча - школа комсомола не только по происхождению, но и по содержанию своей работы, по своим методам и общественно-политическим установкам. Нельзя понять поставленной IX съездом ВЛКСМ задачи - вовлечь в ближайшее время 100 процентов фабзавучников в комсомол, не разглядев этот коммунистический профиль ФЗУ. Численный рост комсомольцев в ФЗУ есть качественный рост самих ФЗУ.
Еще недавно на тысячу учеников школы ФЗУ «Мосэлектрика» приходилось шестьсот комсомольцев. С организационной стороны комсомольская ячейка представляла собой тяжелую громоздкую махину, совершенно не укрепленную внизу, в группе, в бригаде, где пульсирует живая кровь школы. Все вопросы решались общешкольным бюро, заседавшим обычно по 4-5 часов.
Беспартийный фабзавучник судил о комсомоле по отдельным комсомольцам, с которыми сталкивался в быту. Эти комсомольцы-рядовики зачастую ничем не отличались от него. Они так же катались на буферах, как и он, так же курили и сквернословили, так же шлялись в соседний ночлежный дом и пивную лавочку Моссельпрома, а что касается производства и учебы, то нередко шли позади беспартийных.
Не эти комсомольцы, разумеется, представляли лицо ячейки. В авангарде школы идет значительная группа вчерашних пионеров - прекрасных общественников и крепких производственников. Они - вожаки ударников. Но, несмотря на все свои качества, актив не сумел построить работу ячейки таким образом, чтобы она чувствовалась в школе как работа организации, как работа комсомола. Актив не изучал людей, не нащупывал различных групп в общей массе. Активисты плохо дружили с отдельными беспартийными учениками. А ведь психологическим тормозом вступления в комсомол фабзайца - сына пролетарской Усачевки или Дубровского поселка - зачастую была боязнь того, что активисты «загоняют» его при приеме: зададут множество политических вопросов и посадят в калошу. Десятки беспартийных именно поэтому и медлили с подачей заявлений.
Конечно, всякие психологические тормозы летят к черту, когда завод выполняет пятилетку в два с половиной года. Беспартийный Свинкин вырывает листок из тетради и в окружении друзей старательно нажимает на карандаш. На листке появляются прямые уверенные строчки:
«Заявление. Мы, ученики группы 05, следуя примеру наших отцов и братьев краснознаменного завода «Мосэлектрик», коллективно вступаем в комсомол и обязуемся те задачи, которые будут на пас комсомолом возложены, выполнять так же, как наши старшие товарищи.
Свинкин, Полубнев, Кузнецов, Воронин, Тихонов, Коновалов, Слышенкова».
За этими семью - новые семь:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.