Сентябрь
Первая мировая война 1914 - 1918 годов была в разгаре. Предательски обстреляв ряд городов на южном побережье Крыма, Турция вступила в войну с Россией.
Черноморские корабли несли охрану морских границ. Однажды, когда в дозоре стояли эсминцы «Пронзительный» и «Быстрый», на горизонте показались далёкие дымки судов противника. Четыре больших турецких парохода и одна баржа, доверху груженые углем, шли под охраной крейсера «Гамидие» и миноносца «Муавенет». В это же время вблизи была замечена русская подводная лодка «Нерпа». Русские моряки тут же договорились о совместных действиях в бою против неприятельских кораблей.
Эсминцы, набирая скорость, взяли курс на врага. «Гамидие» также заметил русские корабли и, судя по дыму, стал быстро увеличивать ход. Но «Пронзительный» и «Быстрый» неуклонно шли на сближение и первыми открыли огонь. «Гамидие» слабо отвечал на обстрел и запросил помощи по радио у турецкого линкора.
«Нерпа» также приготовилась к атаке. Маневр подводной лодки произвёл сильное впечатление на «Гамидие». Вражеский крейсер бросил турецкие корабли на произвол судьбы и полным ходом направился к Босфору.
Русские перешли на преследование турецкого крейсера, с хода ведя ожесточённый огонь. Скоро был замечен ряд попаданий. Русские артиллеристы стреляли превосходно. Орудия «Гамидие» были выведены из строя.
В этот момент на горизонте показался турецкий линейный крейсер «Явуз Султан Селим», под защиту которого уходил «Гамидие». Тогда эсминцы подошли к вражеским транспортам и пустили их ко дну со всем грузом угля.
Так тридцать лет назад, 5 сентября 1915 года, новые русские корабли, выстроенные перед войной на черноморских верфях, получили своё первое боевое крещение.
НА ЗАРЕ КИНЕМАТОГРАФИИ
Маленький деревянный сарайчик, снятый напрокат ловким антрепренёром. Зачарованно ждут зрители, когда из узенького зрительного зала вынесут лампы «молния». Тогда, тесно прижавшись друг к другу, они смогут восхищённо следить мелькающие на экране «парижские чудеса».
Таким было в первые дни кино, сконструированное пятьдесят лет назад французским изобретателем Луи Люмьером.
Спросите у идущего к старости человека: «Что вы помните о начальных днях кинематографии?»
- Макс Линдер! Это моя юность, - ответит он, улыбаясь.
Идеально сшитый фрак, белоснежный жилет, блестящий цилиндр. Влажные «играющие» глаза. И улыбка... Мгновенно расцветающая на лице, чарующая улыбка.
Шестнадцати лет Макс Линдер пришёл в парижский театр «Амбигю». Дебют его трудно назвать удачным. Шла феерия «Путешествие французского гамена вокруг света». Один из актёров, детина огромного роста, уходил в отпуск. Роль его поручили восторженному дебютанту. Режиссёр ограничился словами:
- Ты стоишь здесь, делаешь энергичные жесты и громовым голосом командуешь флотом, в то время как твой корабль идёт ко дну!
Наступил спектакль. Беззаботный Макс совсем забыл о костюме... Он утонул в огромной тужурке и доходивших до головы широченных штанах ушедшего в отпуск актёра. В таком виде помощник режиссёра вытолкнул юного Макса на сцену.
Огромная пауза в зрительном зале сменилась оглушительным хохотом и диким рёвом публики. Автор в ужасе бросился к выходу с криком на весь зрительный зал:
- Он провалил мою пьесу! Неслыханный провал не охладил Макса Линдера. Занималась заря «великого немого». Вскоре он дебютировал в кинокартине пионеров кинематографии - братьев Пате: «Первый выход студента в свет». Его долголетний контракт давал ему 20 франков за съёмку.
Первая съёмка обошлась ему дороже. Макс раздавил свой новенький цилиндр и потерял золотые запонки. Но зато он нашёл своё будущее.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.