Образ Жана – творца и борца – проливает свет на стремления лучшей части довоенной буржуазной интеллигенции.

Друг Жана француз Оливье – полная противоположность ему: Оливье – только мыслитель, созерцатель; Жан вышел из ГУЩИ народа, Оливье – из усталой буржуазии; Кристоф действует, он творит жизнь, Оливье – только идеи.

Кристоф знает, что ненависть – творческая жизненная сила. «Ты что же, не умеешь ненавидеть?» – спрашивает он Оливье. Тот отвечает: «Нет, я ненавижу ненависть. Мне противно бороться с людьми, которых я презираю». Оливье боится потерять свой душевный покой, а Жан весь полон огня и кипучей энергии. Поэтому мы и видим его на баррикадах во Франции во время рабочего восстания.

Трагедия Жана не только в одиночестве человека, но и в одиночестве художника. Трагична его судьба в родной Германии.

Кристоф вынужден бежать в Париж.

Но и во Франции он видит то же, что и в Германии. И здесь разложение буржуазной культуры, лицемерие, «ярморочная суета». Искусства нет. Кристоф пытается объединить лучшие элементы для борьбы, но безуспешно.

Неудачи борьбы не раздавили его веры в будущее, его оптимизма. Это одна из самых существенных особенностей Кристофа-борца, который когда-то шумно восклицал: «Что такое жизнь? Трагедия. Ура!» Из своей напряженной деятельности, из кипучей борьбы он вынес единственный урок – «познать жизнь, и все же любить ее, знать людей, и все же их любить».

Таким бойцом-оптимистом уходит он от жизни перед империалистической войной, с верой в ясную зарю грядущего дня: свои надежды он возлагает на молодое поколение.

Но молодое поколение буржуазной Франции хотело войны: оно мечтало о героических подвигах, которые должны были прославить его.

Эти молодые люди жестоко обманулись. С войны они возвратились опустошенными, разбитыми, утратившими веру и в жизнь и в себя. Эти люди стали теми, кого американский писатель Хемингуэй назвал впоследствии «потерянным поколением». Этим холодным, опустошенным скептикам смешны и чужды идеалы, которыми горел Жан Кристоф.

Мечту Кристофа о великом искусстве, о полной жизни, о подлинном гуманизме осуществляет другое поколение, другого класса, другой страны.

Не даром посетивший в прошлом году нашу страну автор «Кристофа» воскликнул: «Вы Кристофа продолжили и превзошли!»

Социалистическая революция осветила новую цель и новый путь народам. Эту цель увидал и сам Ромэн Роллан. По этому пути пошел этот замечательный художник, боровшийся и борющийся против империалистической войны, художник, который, рисуя Жана Кристофа, предчувствовал новую эпоху. Поэтому так горяч его призыв к нашей молодежи:

«Вы, люди сегодняшнего дня, вы, молодые люди, теперь очередь за вами! Перешагните через наши тела и станьте в первые ряды. Будьте выше и счастливее нас. Я сам прощаюсь с тем, что было моей душой, я сбрасываю ее, как пустую оболочку. Жизнь – ряд смертей и воскресений. Умрем, Кристоф, чтобы вновь возродиться!»

Мы встречаем зарю грядущего дня, зарю новой жизни, о которой мечтал Жан Кристоф. Для нашего поколения мечта о грядущем дне, дне братства я творчества, – не трагедия: она осуществляется.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.