Но советский читатель должен знать, что великая русская литература возникла не внезапно, по случайному капризу истории, что она в течение долгих веков создавалась в недрах русского народа. Советский читатель должен знать, что поэмы Пушкина, стихи Тютчева, драмы Островского, повести Тургенева, эпопеи Л. Толстого, романы - трагедии Достоевского, рассказы Чехова своими творческими корнями уходят в ту же необозримую глубину народного творчества, измеряемого сотнями лет, откуда исходят могучее «Слово о полку Игореве», древние «Былины», народные сказки и песни, мудрые народные легенды, сказания летописцев.

Пушкин, отрываясь от писания «Бориса Годунова», слушал и записывал сказки своей няни и сам учился у народа слагать свои превосходные сказки в стихах. В круг чтения Пушкина входили «Слово о полку Игореве», летописи, жития, «хождения» старых русских путешественников, - иными словами, входила вся древнерусская словесность и письменность.

Н. С. Лесков зарывался в древние рукописи старорусских книжников, извлекая оттуда настоящие жемчужины народных легенд, сказаний, преданий. В. И. Даль отдал всю жизнь на то, чтобы собрать, как пчела мёд из цветов, чудесный свой «Толковый словарь живого великорусского языка», где, как в драгоценном улье, собраны благоуханные соты народной речи с её пословицами, прибаутками и т. д.

Нашей молодёжи надо учиться у Пушкина, Л. Толстого, Лескова, Даля этой горячей любви к народной словесности, - ей следует включить в круг своего постоянного чтения этот цветник народной словесности - такой богатый, такой обильный, такой многоцветный, какого нет ни у одного из европейских народов.

Весь круг народной словесности - от былин до загадки, от «Слова о полку Игореве» до детской «Потешки» - это необъятный крут философской мысли, исторической думы, поэтических образов, лирических чувств, принадлежащих великому народу русскому. С какой же щедростью и любовью должен каждый из нас заимствовать эти драгоценные алмазы и самоцветы из тысячелетней народной сокровищницы!

У нас мало читают и плохо знают поэтов XVIII века. Ломоносов и Державин - больше чтимые имена, чем читаемые поэты. А между тем Ломоносов с Державиным в своих героических одах зажгли в русской поэзии тему родины как тему любви и служения ей, с чем неразрывно связано служение истине, добру и свободе. И эта патриотическая тема, могучие и светлые истоки которой живут в былинах и в «Слове о полку Игореве», уже никогда не потухала в русской литературе, озаряя её двухвековой, суровый и славный путь, вдохновляя Пушкина, Гоголя, Лермонтова.

Золотая глава

Самое простое, точное и любящее слово о Пушкине сказал Гоголь:

«При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте... В нём, как будто в лексиконе, заключилось всё богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее раздвинул ему границы и более показал всё его пространство... В нём русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла».

Так думали все без исключения русские писатели, продолжавшие дело Пушкина.

Так думал Тургенев, заявивший при открытии памятника Пушкину в Москве: «Нам и нашим потомкам остаётся только идти по пути, проложенному его гением». Так думал Достоевский, провозгласив на том же пушкинском празднике: «Повсюду у Пушкина слышится вера в русский характер, вера в его духовную мощь, а коль вера, стало быть и надежда, великая надежда на русского человека».

Пушкин - золотая глава в круге чтения каждого молодого читателя. Пушкин - лучшая школа познания русского народа, в его историческом бытии и в его жизненной правде и красоте. Пушкин - лучшая школа любви к русской природе в её необъятном просторе и простом величии. Пушкин - лучший учитель любви к родине. Пушкин, так определял его Гоголь, - «это русский человек в конечном его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет».

Но, воздав Пушкину высочайшую хвалу как великому выразителю русской земли и русского человека, Достоевский с полным правом говорил: «Укажите хоть на одного из великих гениев, который бы обладал такой способностью всемирной отзывчивости, как наш Пушкин. И эту - то способность, главнейшую способность нашей национальности, он именно разделяет с народом нашим... Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только стать братом всех людей... Наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретённая, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей».

В своём творчестве Пушкин был поэтом всемирным - и ничто человеческое - высокочеловеческое и подлинновеликое - не было ему чуждо. Не боясь и не ища соперничества с Шекспиром, Мольером, Байроном, он пишет своего «Дон Жуана», своего «Скупого», своего «Фауста», он вступает как полноправный участник в многовековую работу европейских народов над высшими вопросами бытия. Своей поистине «всеобъемлющей душой» Пушкин оказывается «своим» и в Испании («Каменный гость»), и в Италии («Подражания Данту»), и в Германии («Сцена из Фауста»), и в Англии («Пир во время чумы»), и во Франции («Скупой рыцарь»), и даже в древнем мире («Египетские ночи»),

Великий русский поэт, с небывалой и непревзойдённой полнотой отразивший бытие своего народа, Пушкин жил мечтой

«...о временах грядущих,

Когда народы, распри позабыв,

В великую семью соединятся».

В этих благородных словах Пушкин выразил мысль - мечту русского народа - и передал её в наследие своим ближайшим преемникам - Лермонтову и Гоголю.

Двадцатишестилетний Лермонтов явился в мировой поэзии с таким мощным призывом к борьбе за освобождение человека, какой до него раздавался только из титанических уст Байрона. Вся поэзия Лермонтова - это воплощённое проклятие насилию и угнетению, точно так же, как всё великое сатирическое искусство Гоголя - это воплощённый смех, свободно и могуче карающий всё подлое, пошлое и низкое в человеке и в жизни и зовущий к борьбе за освобождение человеческого в человеке.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.