Девушка в серой шинели

- Слушайся всех, Маруся, - приговаривала мать, - что командир скажет, выполняй беспрекословно.

И она, гордая и немножко опечаленная предстоящей разлукой, говорила соседкам, собравшимся в комнату Филимоновых:

- Доченька - то у меня какая. На военную службу берут. Я ее всегда поучала: учись грамоте - толк будет. Так и вышло. Правда, тихая она у меня, ну да ничего - зато исполнительная.

В эти дни среди фабричных работниц только и было разговоров о добровольцах - девушках, уходивших на военную службу. Одних провожали, другие только собирались покидать фабрику.

Было 12 часов ночи, когда в комитет пришла комсомолка Леля Сысоева. Комната была пуста. Байтин ушел на заседание парткома.

- Так и не сумею проститься, досадно, - и Леля быстро написала записку:

«Миша! Я уезжаю, забежала к тебе, но ты занят, очень жаль. Что ж, Миша, до скорой встречи с победой! Пока! Я очень спешу. Рано утром должна быть в военкомате.

Привет всем членам комитета.

С пламенным комсомольским приветом

Леля С».

Скромные подарки приготовили комсомольцы «Трехгорки» для молодых прядильщиц и ткачих, которые уходили на военную службу. Батистовые платочки, гребенки, зеркальца лежали в походных мешках будущих зенитчиц, прожектористок, связисток.

Леля Сысоева, лучшая стахановка комбината, сказала на прощанье своим товаркам по станку:

- Помните, что девушка с «Трехгорки» никогда не подведет - где бы она ни была, какая бы трудная минута ее ни застала.

Издавна комбинат московской Трехгорной мануфактуры славился своими искусными работницами - проворными, любящими свой станок, свою фабрику. В дни великой отечественной войны работницы старейшей русской фабрики оказались в первом ряду самоотверженных патриоток, помогающих нашей - доблестной армии громить ненавистных фашистских захватчиков. Десятки молодых работниц «Трехгорки» ушли на фронт, в полевые госпитали.

Когда мы говорим «девушка с «Трехгорки», перед нами встает благородный образ санитарки Нади Сычевой, без устали выносящей раненых с поля сражений.

Но время уже вносит поправку. Сейчас, когда мы произносим «девушка с «Трехгорки», мы видим простую скромную девушку в серой шинели, с оружием в руках защищающую свою страну, свою фабрику, свой родной дом.