1

Отправленный из Санкт - Петербурга в распоряжение главнокомандующего союзными армиями в Италии графа Суворова - Рымникского сержант гвардии Синицын прибыл в Милан, столицу Ломбардии, десятого июня 1799 года.

День угасал, когда карета Синицына въехала в городские ворота.

Звонили колокола. Звон был ясный и торжественный. Три дня назад французы были разбиты Суворовым при реке Треббии. На улицах и у ратуши шумела возбуждённая толпа. Город был разукрашен флагами, дилижансы не ходили. Синицын с трудом нашёл свободный номер в гостинице, всё было переполнено русскими и австрийскими офицерами. Войдя к себе в номер, Алексей Николаевич распахнул окно. Было ещё светло. В густой синеве неба медленно плыли облака. Вглядываясь пристальней, Синицын заметил, что облака неподвижны. Это были Альпы, снежные вершины гор.

Огромным сверкающим амфитеатром спускались горы в цветущую долину Ломбардии со множеством её городков и деревушек, крытых красной черепицей колоколен, несущих над альпийскими озёрами пасхальные перезвоны колоколов.

Внизу, в остерии, шумели итальянцы. Чокаясь кружками, они провозглашали тосты за освобождение Италии от французских захватчиков. Поминутно раздавалось: «Треббия! Суворов!» Гордость за славу русского оружия охватила Синицына.

О сражении при Треббии Синицын узнал от петербургского своего знакомца, князя Мещерского, остановившегося в той же гостинице, на пути из армии к венскому двору, куда он ехал с депешами Суворова об одержанной виктории.

Шагая по номеру, Мещерский рассказывал:

Было пять часов пополудни. Победа склонялась на сторону французов. Командующий правым флангом генерал Розенберг отправил меня предуведомить Суворова, что сопротивляться дольше невозможно, надо отступать. Я поскакал. Фельдмаршала я нашёл в полуверсте от места битвы, отдыхающего в тени огромного камня. Выслушав меня, Суворов сказал: «Попробуйте сдвинуть сей камень. Не можете? Так же невозможно отступление...»

Через минуту сам Багратион прискакал к фельдмаршалу с рапортом о ретираде.

Нехорошо, князь Пётр, - укоризненно покачал головой Суворов и сей же час, потребовав коня, помчался на правый фланг.

Я был с ним, - продолжал Мещерский. - Если бы ты видел его в эту минуту, без шляпы, в одной белой рубахе, скачущего навстречу расстроенным рядам нашим, ты бы не поверил, что Суворову шестьдесят девять лет, что он едва, с трудом взлез при мне в седло. Всё сделалось в одну минуту. Завидев отступающих гренадеров, фельдмаршал соскочил с коня, замешался в ряды и побежал вместе с гренадерами, крича:

- Шибче! Шибче! Заманивай их, ребята!

Потом вдруг повернулся и, грозно сверкнув очами, скомандовал:

- Стой!

Солдаты, это были ветераны, остановились смущённые. Суворов не дал им опомниться, выхватил шпагу и бросился во главе колонны обратно на французов. Нас осыпали градом пуль, Суворов не замечал их. Не прошло и четверти часа, как французы, дрогнув, побежали по всей линии... Когда Мещерский ушёл, Синицын долго ещё сидел у раскрытого окна, смотрел, как тают, растворяются в предвечерней мгле Альпы. Грусть охватила его при мысли, что битва, о которой так восторженно рассказывал Мещерский, произошла без него. Но радость победы пересиливала это чувство. Скоро, может быть завтра, он увидит Суворова, услышит его голос, пойдёт за ним. Спустившись вниз, Алексей Николаевич наскоро поужинал, нанял дорожную карету и в тот же день выехал из Милана в Тортону, куда, по сведениям, двигалась армия Суворова.

Меньше чем за месяц Синицын достиг границы Австрии, пересёк Ломбардскую долину, на сутки задержался в Павии и теперь, с приближением к Тортоне, чувствовал охватившее его волнение.

Имя Суворова летело впереди - крылатое, легендарное...

О самом полководце Синицын был наслышан ещё в полку, видел его однажды промелькнувшим по Невскому в карете, но близко встречаться с ним ему не приходилось. И встреча с человеком, чьей славой полнился мир, тревожила. Сбудется ли мечта его жизни: заслужить похвалу Суворова?..

Карета катилась берегом реки.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.