Между тем место это имеет вид будничный и деловой. Скромный, непритязательный пейзаж поля, засеянного колхозным овсом и гречихой, окаймленного перелесками, не сразу настраивает на тот возвышенный лад, которым звучат, например, следующие строчки известного партизана и поэта двенадцатого года Дениса Давыдова:

«... Умолкшие холмы, дол, некогда кровавый, Отдайте мне ваш день, день вековечной славы!...»

Полевой дорогой бежит грузовичок с надписью по борту: «Бородинское сельпо». Проходит с песней загорелое звено пионеров. Деревенский почтальон на велосипеде подъезжает к одинокому белому домику, стоящему в открытом поле на дороге из Бородина в Семеновское. Здесь военно-исторический музей. Почтальон доставил директору музея телеграмму: завтра приезжает экскурсия...

В разных точках поля чернеют обелиски. На вершине одного железный орел, вцепившийся когтями в ржавое ядро, косо распустивший крылья и озирающий степь. Возле другого памятника четыре врытых в землю пушечных жерла. Но ни орел, ни жерла не волнуют так, как высеченные на мраморе отметки:

«...выбыло из строя:

офицеров - 36, нижних чинов - 932». «...убито: офицеров - 23, нижних чинов - 527...» «...убито: офицеров -

15, нижних чинов - 745...»

Вот память о тех людях, что 125 лет назад, вечером 26 августа 1812 года, готовясь к сражению, надевали чистые рубахи. Когда квартирьеры предлагали солдатам чарку водки (такова была армейская традиция), в ответ слышалось:

- Спасибо за честь. Не к тому изготовились. Не такой завтра день.

В 6 часов утра ударили 120 французских пушек. Русские батареи отвечали немедленно, и громовая канонада возвестила начало битвы.

Узлами ее были несколько холмиков, на которых стояли русские орудия.

На холмиках за несколько дней до сражения были поспешно сделаны укрепления. Еще и сейчас можно различить продолговатые, похожие на могилы, заросшие травой насыпи, на которых устанавливались пушки.

Укрепленный холмик возле Бородина назывался редутом Раевского, по имени одного из генералов, участников сражения. Влево от редута тянется поле, за ним деревня Семеновское, овраг и другой холм, на котором тоже были укрепления, знаменитые семеновские флеши.

Семеновские флеши (или флеши Багратиона) были на левом фланге (стороне) русской армии. По этому месту Наполеон бил с особой силой. Отсюда было недалеко до старой смоленской дороги, ведущей к Москве. Наполеон рассчитывал прорвать левый фланг русских, смять их центр и правое крыло и открыть себе прямую дорогу к древней столице России.

Кутузов предвидел этот маневр и велел устроить за левым флангом засаду. Однако распоряжение не было выполнено: штаб армии, которым руководил ганноверский барон Беннигсен, работал с поразительной нечеткостью.

Об этом красноречиво свидетельствует такой факт: на редутах взрывались пушки... орудия выбывали из строя. Нужны были новые, чтобы ответить на усилившийся сосредоточенный огонь французов. Орудий не дали, хотя в резерве у Псарева было 300 пушек. Об этих пушках... забыли. До самого конца боя они не были пущены в дело.

Тем не менее, русская артиллерия действовала блестяще. Батареи беспрерывно осыпали французов картечью. Ни люди, ни пушки не знали передышки.

- Жарко у вас! - бросил один из генералов, наблюдавший работу артиллеристов.

- Греемся около неприятеля! - задорно отвечали солдаты.

Лев Толстой, по воспоминаниям очевидцев, дал в «Войне и мире» изумительную картину бородинского боя. Солдаты будто и не замечали летевших на батарею снарядов и пуль:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.