Париж строился веками. Он занимает громадную площадь, в нём тысячи улиц, сотни тысяч домов. Как же, это всё построить быстро - в неделю, в месяц? Однако он был построен. Если бы отправиться гулять по этому новому городу, то мы, конечно, не поверили бы не только в то, что это Париж, но и вообще какое - нибудь человеческое поселение!

Во - первых, - дома. Не было ни каменных, ни высоких, многоэтажных домов. Только низкие, в пол - этажа фанерные постройки, у которых и стен - то настоящих нет, а лишь одни фанерные скаты крыш, державшиеся на подпорках. А были и такие «дома»: только крыша, лежащая на земле. Во - вторых, - улицы и площади. Все характерные, отличительные парижские улицы и площади были тут проложены с точным соблюдением размеров и расположения. Но остальные улицы начинались и не кончались.

В - третьих, - то там, то здесь были громадные площади, просто пустые: даже без упомянутых «домов» и «улиц». Они были только перерыты, и из земли сделаны кое - какие квадратные или прямоугольные рельефы.

Но больше всего нас поразил бы в новом Париже трамвай. Трамвай, в котором не было ни пассажиров, ни вагоновожатого, ни... самого вагона! Вместо этого по электропроводу бежал ролик, высекая время от времени зелёные, ясно видимые искры.

Но что мы признали бы истинно парижским, - это размеры города. То там, то здесь светились на окраинах «столицы» огни в окнах, показывая сверху, какую широкую площадь занимает город.

«Огни в окнах»! Значит, тут не было светомаскировки? Нет, она была, но небрежная, нестрогая. Намеренно небрежная, намеренно нестрогая. Город потушен, но кое - где светятся огни. Приказ о светомаскировке Парижа дан, но среди Парижан есть ротозеи, которые забывают затемнять окна или плохо это делают! Это было заранее обдумано, причём этих несуществующих ротозеев «расселили» побольше на окраинах, чтобы в ночной темноте виднелась громадная граница «Парижа». И вот летят немецкие бомбовозы. Кстати, надо вспомнить, что в то время не существовали ещё «слепые полёты», работа штурмана была несовершенна: не имея тех точных инструментов для определения пути, которыми сейчас располагает штурман, он вёл машину, ориентируясь на грубые показатели: компас, карту и т. д. Это не давало возможности всегда точно выходить на цель, особенно в ночное время. Так что же видели немецкие лётчики? Настоящий Париж потушен, чёрен. Но вот лётчики замечают громадный город Париж! Почему они думают, что это Париж? Первыми опознавательными ориентирами им служат изгиб Сены и размеры (по огонькам на окраинах) города. Тут всё парижское. Это успокаивает: не ошиблись! Затем различают (хотя и смутно, но помогает «плохая» светомаскировка) главные парижские площади и улицы. За этим - кварталы, дома... Сверху, да ещё ночью, когда нет резкой тени, дома, что пятиэтажный, что одноэтажный, кажутся одинаковыми: видна ведь только крыша.

Итак, всё: изгиб реки, размеры города, площади, улицы, дома... Конечно, это Париж! Даже, смотрите, трамвай! Зелёные искорки то там, то здесь вспыхивают, бегут по проводам... Ночной, беззаботный Париж - даже не везде потушен свет...

И бомбы, отрываясь от самолёта, со свистом уходят вниз, в ночь, на Париж...

Но настоящий Париж в ту ночь спокойно спит, а где - то, за десятки километров, немцы усердно бомбят фанерный и картонный город - призрак.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.